Выдохнув, я мотнула головой. И даже смогла выдавить улыбку:

— Я рад, что тебя спасли. Но… думаю, теперь нам лучше держаться на расстоянии: избранные улавливают эмоции друг друга, и не думаю, что твоей паре понравятся твои чувства ко мне.

У Элора даже крылья поникли, он снова уставился в пол. А я поспешно вышла из Башни порядка под золотистый свет солнца.

Засады снаружи не было. Зато парк больше походил на поле боя: беседки на ножках покосились, сама земля поднята складчатым валом с гребнями из лабиринта живых изгородей. Дворец стоял ровнее, словно кто-то его подправил, но крыша зияла переломанными башенками и остовами каркаса.

Похоже, тут немного подрались. Удивительно, что башни принцев не пострадали, хотя нижние этажи у обеих зияли провалами выбитых окон.

Снова оглядевшись, отошла ещё дальше от Башни порядка и…

Что делать? Куда сейчас идти? Не прямо же к императрице Ланабет и Валерии мчаться. На работу в ИСБ? Так император меня допусков лишил. В башню Элора? Учитывая, что у него теперь избранная вроде как есть, проживание секретаря на верхнем этаже — просто вызывающе. Во дворец? Выглядит он так, словно может развалиться от малейшего чиха.

Тут на территории есть ещё здания, но…

— Идём, — Элор подступил ко мне.

Я отслеживала его движения: в них не было ни намёка на агрессию, скорее какая-то неуверенность. Собственный страх (возможно, он так разгулялся из-за отсутствия одного из органов чувств — менталистики) туманил разум и требовал бежать, но я всё более склонялась к мысли, что Элор не знает, кто я на самом деле. Я надеялась, что не знает.

— Где мне теперь жить? — спросила тихо, выглядывая в округе гвардейцев, представителей явившихся на отбор семейств, самих Аранских, но не видела никого.

И в целом тут было как-то подозрительно тихо, только ветерок колыхал листья и траву перепаханных газонов.

— У меня, конечно, — фыркнул Элор и пошёл в обход земляного вала, хотя с крыльями мог бы и перелететь его легко. — Идём по краю. И не шумим.

Ещё интереснее.

Но я пошла, косясь и на вал, и по сторонам. Без привычных ментальных ощущений было неуютно, словно меня раздели и заставили идти голышом, а вся эта разруха лишь усиливала тревогу.

— Что случилось? — спросила тихо и чуть не споткнулась о валявшуюся посреди газона каменную плиту от дорожки.

— Мечта отца осуществилась, — отозвался Элор. Его золотые крылья и чешуйки на плечах и запястьях вспыхивали на солнце, словно новенькие золотые монеты. — У нас появилась денея.

Только выдержка позволила мне шагать дальше, а не встать в ступоре:

— Но как? Отбор прошёл ты, у тебя вроде обычная избранная, денея откуда? Вы не могли устроить два отбора подряд, это… или вам дали запас магии на два отбора, и у Лина…

— Дали, да, — хохотнул Элор, но не столько весело, сколько нервно. — В добровольно-принудительном порядке. Фламиры!

— Ничего не понял, — призналась я, перепрыгивая трещину в земле.

— Знаю, ты можешь не поверить, но поверь, всё было вот так: Лин сделал вид, что не хочет участвовать в отборе, и отец провёл отбор, сам плеснув кровь на артефакт, но мою кровь, я не Лина. В это время Пушиночка, — имя паразита Валерии Элор произнёс как-то слишком уважительно-восхищённо, — царапнула Арена и добавила его кровь на артефакт после моей. Когда первый отбор для меня прошёл, наша мохнатая красавица почти заглотила Шарона Фламира, через него откачала магию из его родового артефакта и перелила в наш. И второй отбор трансформировал Валерию в денею.

— Но она же была просто избранной!

— Мы тоже так думали. Полагали, что суккуб не успела вмешаться в отбор Арена, ведь мы его провели раньше срока, но она успела. Поэтому после первого отбора Валерия стала лишь избранной: связь денеи с драконом так сильна, что частично преодолела чужую кровь. А второй отбор был настоящим, и на полном заряде магии она превратилась. По крайней мере, так это объясняет Лин.

Невероятно… невозможно! Но у Элора нет причин лгать. А паразит Валерии… если эта тварь выкачала магию у главы рода, она… да это же настоящее чудовище!

Мы дошли до той части парка, где газон относительно сохранился. Я в некотором ступоре обдумывала новые обстоятельства. Денея. С такой силой… Теперь у императрицы Ланабет нет веских причин призывать меня в строй: с денеей Аранским если не совсем плевать на претензии других правящих родов (всё же дракон с денеей при всей их великой силе отнюдь не непобедимы), то теперь их положение во главе империи достаточно уверенное, чтобы не нуждаться срочно в дополнительной силе.

Значит, Ланабет уговорить молчать будет легче. А вот с Валерией… мда. Ну хотя бы Элору не удастся сильно её доставать: денея сильнее любого дракона правящего рода, может и сдачи дать так, что мало не покажется.

Наконец, мы обошли самый высокий хребет земляного вала, и я увидела их… Точнее, гнездо из поднятой в стены земли и лежащего в этом стихийном гнезде золотого дракона, укрывающего громадными крыльями свернувшуюся калачиком драконессу. Арендар был крупнее обычного дракона, а вдоль хребта появились шипы. Эти шипы поблескивали на солнце, как и довольная морда.

Я же застыла, глядя на выглядывающий из-под крыла бок драконессы. Сердце кольнуло: даже Валерия может теперь превращаться в дракона, а я нет!

— Не смотри на них слишком долго, — Элор попытался взять меня под руку, но я увернулась и двинулась к его башне.

Вход в неё был завален ещё одним земляным валом. Окна моей комнаты практически выходили на сладкую золотую парочку, но слишком махать крыльями перед охраняющим свою денею драконом я не рискнула, зашла за башню и только там, в её тени, взлетела. Хотела забраться в окно на каком-нибудь из нижних этажей, но Элор вдруг оказался надо мной. Завис в воздухе, почти касаясь моих крыльев. Магии в нас было так много, что мы легко держались на лету в этом подвешенном состоянии.

Он смотрел на меня странно, скрытое тенью лицо казалось неживой маской, а у меня опять стыло сердце.

— Летим сразу наверх! — велел Элор.

Его любовницы… подозреваю, они сейчас ошарашены и особо опасны для всяких свободных драконов вроде Халэнна, да и Элора могут знатно потрепать, он же не станет от них всерьёз отбиваться: они угрозы не представляют. В отличие от меня.

Вдоль стены башни я юркнула вверх и толкнула створки своего окна. На верхнем этаже стёкла уцелели. На мгновение закрыв собой поток солнечного света, я соскочила внутрь. Снова полыхнуло золото света и прервалось: окно перегородил Элор. Он пробрался внутрь, так и не убрав своих золотых крыльев, взмахнул ими, расправил, словно красовался. И исходивший от него аромат корицы тоже намекал на красование, а не агрессию.

Я отступила. Элор шагнул ко мне. Я снова отступила. Его крылья и чешуя блестели в лучах солнца, ярко сверкали золотые радужки вокруг расширяющихся зрачков. И запах: сладкий, чувственный…