У входа в парк стояла ее белоснежная машина. Единственная здесь на парковке.

— Уже поздно, — промычала я, садясь в салон.

Она кивнула, завела мотор.

Дома у Вероники нас встретил ее муж. Появился в коридоре, когда мы вошли. Быстро поздоровался, взглянул на мое заплаканное лицо, нахмурился и пообещал не беспокоить.

— Я же говорила, — подмигнула Ника, увлекая за собой на кухню.

Она еще в машине услышала, как громко урчал мой живот, и предложила устроить ночное нападение на холодильник. В итоге, мы объелись. В Нику почему-то влезло больше, хоть она и не была так сильно голодна как я. Довольные, мы наконец перебрались в гостиную. Подогнув ноги, Ника забралась в кресло, где несколько дней назад сидела Лера, обнимая свой теперь уже бывший огромный живот. Я же расположилась на диване. Укуталась в плед, заботливо предоставленный хозяйкой дома.

— А теперь рассказывай, — сложила перед собой руки и посмотрела на меня.

Я проглотила вставший в горле ком. Долго подбирала слова, но все же рискнула и открыла рот. Говорила тихо, медленно, обдумывая каждое слово. Ника меня не перебивала.

— Все было прекрасно, — выдохнула я. — Поверила, что все может получится. Он так был нежен со мной, внимателен, добр. Я не знала, что мужчина может быть таким, Ника. Как за каменной стеной. Да, он порой бывал скрытен, просил не вмешиваться в его дела, но я слушалась, потому что понимала, я не имею права мешать ему. Он словно открывался передо мной постепенно, шаг за шагом. Я поступала так же, но, кажется, я была единственной, у кого были чувства.

Замолчала, всхлипнула.

— И все было чудесно до недавнего времени. После того ужина мы все-таки переспали, — выдохнула, заметив, как напряглась Ника, но девушка молчала, только хмурилась. — Я переехала к нему. Забрала вещи, кошку и поселилась в его доме. Знаешь, я впервые себя почувствовала как дома. Была спокойна и счастлива, а потом он отстранился. Резко оборвал наши отношения. Ведь так не должно быть? Почему?

Ощутила, как из глаз опять хлынули слезы. Утерла их тыльной стороной ладони.

— А потом и вовсе нагрубила ему сама. Поругалась с ним и вот теперь здесь с тобой. Сбежала как трусиха.

— И он не пытался тебя остановить? — наконец заговорила Ника.

— Нет, прогнал прочь. Он был зол. Разгневан. Кажется, я сказала то, что не должна была.

И я рассказала Нике наш последний разговор с Виктором. О моих проблемах, о моем внезапном грязном предложении. И то, как он насмехался надо мной, предлагая сразу же отработать вложения. В конце рассказа я уже не сдерживалась, переходя на всхлипы.

Вероника подошла ко мне, села рядом и обняла. Как сестра бы обнимала свою младшую глупую родственницу. И почему у меня никого не осталось?

— Да, Мара, — прошептала она над ухом, отводя в сторону выбившиеся из пучка локоны, — ты его обидела. И еще как.

Удивленно взглянула на девушку.

— Не думай, я не на его стороне. Но и Вик тоже глупец. Умеет же причинять боль тем, кто его любит. Знаешь, этот его пунктик насчет того, что женщинам от мужчин нужны только деньги взялся неспроста. И я уверена, что узнав об этом, ты поймешь, почему он так рассердился.

— Ты знаешь? — охрипшим голосом спросила я.

Ника согласно кивнула, приобняв за плечи.

— Я сама узнала об этом не так давно. Пришлось брата пытать, ведь они друзья и знают друг о друге чуть больше, чем можно догадаться. Я тебе расскажу, — ухмыльнулась она, — даже если Вик потом попытается оторвать мой болтливый язык.

Я напряженно всматривалась в добродушное лицо Ники. Она улыбнулась, подмигнула и начала свой рассказ, заставляя теперь меня изумленно открывать рот и вздыхать.

— Прошлое Виктора, если честно, туманное. Он не любит говорить о своей семье, особенно о родителях. Его растил дядя, пока мать была занята тем, что устраивала вновь и вновь свою личную жизнь, и про сына вспоминала лишь тогда, когда это было для нее выгодно. Вик кстати носит фамилию своего дядя, а не отца, как некоторые думают. Про его отца вообще мутная история, говорят, что он достаточно известный, богатый и уважаемый человек, но сына не признал. Кирилл же мне рассказывал, что пока Вик рос в семье дяди, ему поступало содержание от неизвестного мужчины, поэтому он учился в хорошей школе, потом лучший институт. А там и до создания собственного бизнеса было рукой подать. Так вот, я считаю, все дело в его матери, — Ника выдохнула, нахмурилась. — Она женщина с особым пристрастием к деньгам и состоятельным мужчинам. Да и Виктора, скорее всего, родила от богатенького ради того, чтобы получше устроиться в жизни, только не совсем получилось.

— А где она сейчас? — тихо поинтересовалась я.

— Его мать? Да черт ее знает. Вик ей дом купил, выделяет ежемесячное содержание. Вроде в последний раз отдыхала где-то на море, в компании очередного любовника. Пока на ее банковский счет капают деньги, она про Вика и не вспомнит.

— Это же получается, предложив ему финансово меня обеспечивать, — запнулась я, боясь произнести то самое слово, — за секс, я поступила не лучше его матери?

Вероника кивнула головой и отвернулась.

— Он всегда таким был. Упорно не верил в то, что женщина может просто полюбить мужчину, не заглядывая в его кошелек. Вот и выбирал себе любовниц, самодостаточных, знающих, что им нужно. Дарил им подарки, потому что так поступала его мать, когда принимала очередные презенты от своих ухажеров. С некоторыми даже финансово сотрудничал, если это ему тоже приносило прибыль.

— Но я отказывалась от его подарков и была готова ради зарплаты ночевать на работе, — нахмурилась, невольно коснувшись своих щек.

Ника закивала.

— Когда я встретила тебя, Мара, то поняла, какая ты особенная. Целеустремленная, не боишься преград и никогда не просишь помощи. Ты так отличалась от многих моих знакомых девушек, которые в человеке видели его состояние кошелька, а состояние души их не интересовало. А Вик словно наказывал себя, заваливая работой. Мы так за него переживали, а потом я поняла, что ему нужна помощь. Но разве он примет ее от друзей?

— Тогда ты вспомнила обо мне? — слегка улыбнувшись краешком губ, взглянула на девушку.

Ника хитро прищурилась.

— Да, я поняла, что ты та, кто сможет выдержать его тяжелый характер и будет идти до конца, потому что никогда не сдаешься.

— Но я влюбилась в него, — сквозь слезы выдавила и спрятала лицо в ладонях.

— Приятный бонус, — рассмеялась Ника, обняв меня.

— Для кого? Явно не для меня, потому что тут теперь болит, — ткнула пальцем в грудь.

— Уверена, что этот дурак одумается и приползет к тебе на коленях, — фыркнула девушка. — Пусть он женоненавистник, холодный, эгоистичный тип, но ты его задела, Мара. Задела за живое. Вот увидишь. Он одумается. Просто дай время ему и себе. И все у вас наладится, — похлопала меня по плечу.