еле хватает денег, даже ездить навряд ли сюда будут, — по большей части это была правда, лишних денег у родителей точно не было, но даже если бы были, мне не хотелось просить у них средства для материальной помощи колонии.

— Ладно иди, — я был удивлён, что этим всё ограничилось, но вопросов задавать не стал и вышел из каптёрки.

Про денежные вымогательства в колонии я слышал. Говорили, что с каждого арестанта завхозы вымогают деньги на благоустройства отряда. Выбивали деньги редко, хотя бывало и такое. Чаще создавали зеку с помощью отрядных активистов такие условия, что он сам начинал платить. Так же можно было договориться, ежемесячно выплачивать мусорам или активу определённую сумму и жить в отряде автономно, не подвергаясь какому-либо прессу со стороны актива. Как это делалось точно, я не знал, да и денег таких у меня не было: суммы там были немаленькие. Вот, что знакомый Фила, тот самый качок с ПФРСИ, подразумевал под «вертеться». Он то явно хотел забашлять красным на лапу. Мне такое было не по нраву. Нужно вертеться самому, оставшись при этом личностью, не покупая себе свободу, а вырывая её из чужих лап.

Первый делом в отряде я прильнул к раковине и начал пить воду. Минут, наверное, пять, не мог оторваться от крана, пытаясь напиться холодной водой. Заболеть я не боялся, на карантине, несмотря на постоянное нахождение на морозе и регулярные избиения, я выздоровел, хоть и приехал с температурой тридцать девять.

— Что, только что с карантина? — спросил у меня один из местных зеков, зашедший в умывальник.

— Да, — кивнул я.

— Смотри, так много воды за раз нельзя, плохо будет. Организм отвык! — сказал он и вышел.

Потом, пока было время, я сел писать письма. Написал родителям, предупредив, что я здесь, написал Вике. Её адрес и малявы я сумел провезти с остальными письмами через карантин. Письма шмонали, но не так тщательно, тем более у меня за почти что два года, скопилось много весточек от родных.

В колонии были развиты самодеятельные организации осужденных. Каждый, кто поднялся в зону, по документам числился в какой-либо секции. Среди них были:

Уже знакомая мне СДП — секция дисциплины и порядка.

Самая бл*дская секция в зоне. Это единственная секция, членов которой на лагере называли козлами. Все члены СДП были действующими активистами, а не фиктивной массовкой, как в других секциях. Рядовые члены СДП не обязательно отличались спортивным телосложением. Были среди них и малорослые, но шустрые зеки. Они в основном ходили по отрядам и секторам колонии и вынюхивали всяческие нарушения режима содержания, отмечая это в докладных. Докладные затем отправлялись в оперчасть, и нарушивший ПВР арестант, мог отправиться в ШИЗО либо режимку для профилактических п*здюлей. Писали козлы докладные на любую мелочь — вышел в тапках в локалку, не застёгнутая верхняя пуговица на лепне, закрыл глаза на лекции в клубе — вся информация окажется у кума на столе. Козлов все ненавидели и презирали. Козлы покрепче сидели на постах, контролируя пропускной режим в колонии. Так просто выйти из локалки нельзя было даже бугру — необходимо выписать пропуск. Свои пропуска имели только члены СКК[277], это единственные, кто имел «зелёный ход»[278] по зоне. В каждом отряде был свой председатель СДП. Он отвечал за соблюдение осужденными режима, водил отряд в клуб и столовую. Отдельных арестантов с отряда в санчасть, на учёбу или на отметку в режимку водили бригадиры. Над всеми членами СДП и отрядными председателями стоял председатель СДП колонии по погонялу Шалай. Это был здоровый, массивный активист со свиной рожей, который досиживал десятку срока. Сидел он с малолетки, выхватив по максимуму за убийство и изнасилование. Говорили, что это самая конченная бл*дина на зоне, руки у него были по локоть в крови, переломал он и опустил множество людей. Стал он активистом ещё при начальнике колонии Зорине, а именно Зорин сделал эту зону «образцово-показательной», а на деле пыточной. Именно Зорин заложил здесь всю систему, которую застал и я. В 2004 году его перевели в СИЗО-1 города Саратова, поставив перед ним конкретную задачу — сломать централ. Он взял с лагеря самых отъявленных бл*дей и уехал с ними на ещё чёрное тогда СИЗО, где через две недели на проверке стали петь гимн Советского Союза[279]. Сделал на СИЗО-1 пресс-хаты, где каждой камерой управляет «старший» или «пахан» — активист и ставленник от администрации, выбивающий явки с повинной и пытающий других зеков. Зорин уехал, а система осталась, так как у Саратовской управы ГУФСИНа была конкретная задача — искоренить в области воровские традиции, чем они успешно и занялись, помимо этого искоренив у большинства зеков и человечность.

СД — секция досуга.

Вторая по значимости и численности секция. Отвечала за досуг осужденных, все культурно-массовые мероприятия и наглядную агитацию в зоне. В каждом отряде был председатель СД, а над ними стоял председатель секции досуга колонии.

СФСР — секция физкультуры и спортивного развития.

Совместно с СД проводили регулярные спортивные мероприятия, обычно по выходным. В основном, это был сбор желающих из числа осужденных на спортплощадке или в клубе (в зависимости от сезона), где те занимались гиревым спортом и силовым троеборьем. Такие мероприятия были добровольными и нехватки в арестантах на них не было.

СПБ — секция противопожарной безопасности или в простонародье пожарники.

Ходили по отрядам, проверяли состояние противопожарной безопасности, розеток. Так же, как и СДП, имели свой штаб и своего председателя, которого никогда не было видно.

СП — секция производства.

Здесь числились многие работники промзоны, секция скорее фиктивная, производством управляли нарядчики.

СОПО — секция общественно-профессионального образования.

Её члены работали в ПТУ, библиотеке, занимались соблюдением регулярной посещаемости общеобразовательных учреждений в колонии. Учёба была обязательной для тех, кто не закончил школу и не имел какого-либо специального образования.

СПЗ — секция профилактики заболеваний.

В неё входили отрядные пищёвщики. Отвечали за сохранность продуктов в пищевых комнатах, уборку и санитарию. Чаще всего они были в отрядах и каптёрщиками.

СПП — секция психологической помощи.

Секции по факту не существовало, председателей у неё не было, члены секции были фиктивными.

Объединял секции совет коллектива колонии или СКК. В него входили председатели всех крупных колонических секций (СДП, СД, СФСР, СПБ), старшие дневальные отрядов, старший нарядчик и председатели СКО — совета коллектива отряда. Главным в СКК, или как их называли на малолетке, рогом зоны, был председатель Совета Коллектива Колонии.

Главным в отряде был старший дневальный, то есть