и плющит под влиянием чар, и чудовище погибает, уже в свою очередь обещая вернуться. Да, Голливуд бы такое не пропустил.

Всё ничего, если бы я не знала некоторых «актёров» этого фильма. Теперь стало понятно, почему у нас в регенерационных капсулах лежат черноземные ведьмы. Тут целый боевик разыгрался, а я ни сном, ни духом. И Шиас молчал, как партизан.

Аннэ попросила повторить запись на более медленном темпе, если это возможно. Настроив нужное, намеревалась проверить, как идёт подготовка ужина. Уже вставая с кресла, почувствовала себя не хорошо, меня повело, в глазах помутнело, шум в ушах заглушал слова Аннэ. Я пыталась схватиться за край стола, но промахнулась и стала заваливаться на пол. Последняя мысль была о правильном выборе ковра с пушистым ворсом. Может хоть голову не расшибу.

В себя пришла через несколько минут от похлопываний по щекам. Открыв глаза, чуть не хлопнулась в обморок повторно. На меня смотрело нечто бледнолицее, с красными волосами и белесым глазом без зрачка. Я попыталась инстинктивно отползти. Пока не услышала обращённое ко мне:

— Ольга, не бойтесь. Это я, Аннэ. Вы отключились. У вас был магический шок, коллапс, называйте как захотите.

Я немного успокоилась. Моя голова покоилась на коленях у Аннэ, попробовав приподняться, вынуждена была признать, что пока я слабее котёнка.

— Что такое магический шок? — рискнула уточнить.

— Боги, что у вас тут вообще происходит? То есть, как совать в свой источник чужую магию полярной направленности, мы узнали, а что бывает, когда они столкнутся, и пойдет реакция отторжения, мы узнать не удосужились? — она зло смотрела на меня своим белым глазом. У меня от этого взгляда мороз по коже шёл.

— Что у вас с глазом? — ляпнула прежде, чем успела заткнуть рот. Невежливо и непрофессионально спрашивать людей об их увечьях и природных особенностях. Особенно, если эти люди только что спасли тебе жизнь. Я покраснела от стыда.

— Ох ты удивила, — рассмеялась девушка. — Земные барышни ещё не разучились краснеть!

Я покраснела ещё больше.

— Глаз — это проявление дара моего. Пришлось использовать, чтоб ты богам душу не отдала по глупости или наивности. — Мне подали стакан с водой. — Когда ты падать начала, я сначала ничего не поняла. Потом от тебя так скорой смертью зафонило, что пришлось дар применять. А у тебя там, мать честная, остатки твоего источника вступили в противодействие с пересаженным, силы ведь полярные. У тебя — ближе к свету, а там — ближе к тьме. Вот тебя чуть в расход и не пустило. Что ж ты не удосужилась узнать, что тебе пересаживать будут?

— Да кто ж мне тонкости-то объяснил? — с досадой ответила. — Сказали, что только добровольно отданный можно, и предупредили, что может не прижиться.

— То, что добровольно отданный, это верно. Твоё счастье, что так и есть. Ибо пошла бы под трибунал как миленькая и ты, и твои «доктора». Такие эксперименты запрещены Конвенцией.

— Знаю, — пришлось уныло сознаться. — А как вы узнали, что добровольно?

— Сила имеет владельца, если бы насильно отняли, убивая, то рядом с тобой бы мертвец стоял. А так не было никого, только сила без сосуда во все стороны рвалась. Пришлось вынимать, чтоб тебя не убило.

— Спасибо вам, Аннэ, — я попыталась переместиться на диван, — простите за этот инцидент. Надеюсь, он останется между нами?

Аннэ только покачала головой.

— Всё законно, вроде бы. Но если бы меня не было, ты была бы уже трупом. Завязывай с такими экспериментами. Что ж у вас тут за место такое, что у всех суицидальные наклонности обостряются? — девушка ворчала, возвращая повязку на глаз.

Я в третий раз запустила запись для Аннэ, а сама погрузилась в размышления. Пересадка прошла неудачно. Я чуть не погибла. Знал ли Юджин? Вряд ли, он предупредил, что может быть плохо, очень плохо, что силы будет выплескиваться из источника, как еда из желудка при тошноте. Но чтобы убить? Не похоже. Но что тогда? Таблетка?

— Аннэ, скажите, могло ли спровоцировать такое состояние принятие алхимии для укрепления целостности источника и его сопротивляемости прочим раздражителям?

Девушка отвлеклась от просмотра, задумчиво потирая подбородок.

— Вполне. Если ты выпила что-то такое уже после пересадки, то закрыла возможность для выхода отторгаемой силы, и она многократно усилила реакцию противодействия до коллапса.

«Черт, выходит, я себя своими руками чуть не угробила».

***

Инис

Дела семейные, верно выразилась Аннэ. И в этих семейных делах по уши замешана наследница Сумеречных. Будущая генеральша Хаоса обучает нашу дочь владению холодным оружием. А жена, похоже, вскрыла самый охраняемый кабинет во Мгле. Хотелось схватиться за голову, абсолютно не верилось в этот сюрреализм.

Я молча развернулся в сторону малой гостиной, женщины последовали за мной. Малая она была только для василисков, для всех прочих — зал размером с пол футбольного поля и потолками под шесть метров. Гостиная встретила мельтешением слуг, накрывающих поздний ужин. Увидев гостей, они быстро ретировались. За последние три недели гостей в этом доме побывало больше, чем за последние двадцать пять лет. И если в обычное время гости — признак чего-то хорошего, то у нас всё наоборот. Каждое новое появление гостей сопровождается ещё большим ворохом проблем. Женщины расположились на кушетке, а я на кресле у каминной группы.

Устало рассматривал шкодливое выражение лица дочери, воинственное — у жены, и абсолютно спокойное — у Марьям. Спор с женщиной и так — заведомо проигрышная затея, а тут сейчас будет спор с тремя. Чтобы не горячиться, решил предоставить право первой речи им. Позже буду комментировать.

— Дамы, кто из вас начнёт? — окинул взглядом притихший женщин. Как всегда, первой не выдержала дочь. Мелисса подобралась, сделала глубокий вдох и на выдохе ошарашила меня заявлением:

— Пап, я — нага!

У меня брови поползли на лоб, и отбило дар речи. И тут Мел прорвало, как плотину бурной рекой.

— Ты и слышать ничего не хочешь о моём обучении, говоришь, что я маленькая, а я уже освоила оборот и последний год регулярно хожу в лабиринт к Источнику в надежде стать василиском как ты! А я — не василиск, пап! Я — нага, ничего у меня не получилось, — уже тише добавила дочь. — А тут ещё и клинки зовут по ночам, а ты не веришь. И я у дяди Кассиуса кинжалы метательные стащила и тренируюсь. А Марьям меня в лабиринте нашла, и за мной теперь долг жизни, пап. Меня там чуть не убили, какой-то жутко здоровенный и страшный змеюк, не такой как вы с дядей Кассиусом,