то решить проблему он мог только через нас. Его никто не слушал и никто не боялся.

Но не думал, что он такой верующий стал.

– Не знал, что Могила верующим стал. Впрочем, ладно, нам, татарам. Футбол смотришь, дядь Степ?

– А как же.

– И что думаешь?

Бывший полковник неодобрительно покачал головой.

– Зря полез.

– Почему?

– А потому что государство – оно видит только то, что хочет видеть. Или то, что не может не видеть. Пока ты тихо сопишь в две дырочки – оно тебя не видит. Но ты на публику полез. Футбол – это публика. И теперь тебя нельзя не видеть. А значит, к тебе возникнут вопросы.

– Только ко мне?

– Только к тебе. Знаешь, в чем твоя проблема?

– Ну?

– Ты им чужой.

Я иронически поднял брови.

– Да, да…

– В смысле? У каждого третьего там биография – не чище моей.

– Да при чем тут это!

…

– Они все – винтики в системе. И это понимают. Клюй ближнего, гадь на нижнего, смотри в задницу верхним, воруй где стоишь – и все такое. Но они системе не опасны, потому что они без нее никто. Ноль без палочки. Они ничего сами не могут, для того чтобы они были сыты – кто-то должен их привести на лужок и привязать как телка. Жри здесь, завтра в другое место переставим как все тут сожрешь. А вот ты – волк. Тебя на привязи держать смысла нет, и ты и без привязи найдешь как прокормиться. Ты от системы независим. Потому опасен. Она не знает, как с тобой быть в случае чего. Телка можно зарезать, а волка попробуй, зарежь.

Аппетит пропал.

– А как насчет искупления?

– Чего?

– Ну, искупления? Ну, хорошо, за мной в прошлом много чего есть. Но как быть с тем, что мы в итоге область в порядок привели и держим. Это не счетово, да? Ну, посмотрите, что у соседей делается тогда…

Марков нахмурился.

– Я ему про Фому он мне про Ерему! Да это еще хуже! Получается ты без спроса взял на себя функции государства. А ну как люди посмотрят, и скажут – ведь действительно неплохо. А эти негодники что – только в телек рожу пялить умеют, а как что-то реальное сделать – нет? А тут и до революции недалеко – пойдет народ подрывать устои и свергать основы.

…

– Им проще тебя в зону закатать. Чтобы не думать. Не рисковать.

…

– Система – она сама по себе вещь целостная. И ради тебя никто менять ничего не будет. Если ты на голову выше всех – тебе эту голову отстригут

Я расстроился. Не то чтобы я это не понимал…

Но противно все равно.

– Ты чего приехал то? Ведь не из-за футбола.

– Да нет…

Я думал, как спросить. Решил в лоб.

– Банк Авангард. Мне нужен расклад.

Марков присвистнул.

– Высоко берешь… зачем?

– Нас тогда нагнули.

– Знаю. А потом вы всех нагнули. Бабуин он где?

– В земле.

– Пятера?

– Пропал.

– Тракторист?

– Говорят, свалил от греха.

Про Тракториста – слух я же и пустил. Не дело себе на шею кровников вешать. На самом деле он не в Испании, он в лесу лежит.

Но все предпочли поверить – чтобы не рисковать тоже свалить в один конец.

– Ну и чего тебе надо?

– Понять. Нас тогда кто-то подставил.

– Вас?

– Ларина. Кто-то же подкинул ему ствол. Если это не я – то кто? А главное – как он узнал, где Ларин? А?

– А тебе не кажется, что вас тогда спасли?

– В смысле?

– Кто вы были? Вас всех закопать – вообще, никто и не заметил бы

Это да. Мы тогда кто были? – так, молодая шпана несмотря на то что всем под тридцон было уже. Они потому и проиграли – не воспринимали нас всерьез. Серьезные люди, с воровскими регалками, со связями на самом верху – они понятия не имели, что кто-то может приговорить их всех к смерти и человек за человеком – исполнить свой приговор. Они привыкли нагибать – и не думали, что кто-то их будет за это убивать. Что кто-то перевернет иерархию – сверху донизу.

Марков молчал. Потом спросил:

– То есть, это не ты был?

– Нет.

Про себя подумал – б… как же легко мы верим во все плохое. Баба десяток лет жила со мной на одной койке и думала, что я предал своего лучшего друга, сдал его под молотки, чтобы самому уцелеть. Теперь еще и Марков.

А кто вообще мне тогда верил? По-настоящему?

Вот в такие моменты – чувствуешь себя по-настоящему одиноким. Когда ты понимаешь, что ты для всех дерьмо и лишь страх, бабки или что-то еще – не дают высказать тебе это в лицо.

Еще я про себя подумал – получается, Мозг? Но он же не знал. Я отвозил Ларина на ту хату, не Мозг. Кроме меня некому.

Но это не я. Хотя и не поверит никто.

– Так все-таки? Что по Авангарду?

– Это так в один день не узнаешь.

– А если не в один?

…

– Сколько с меня будет?

Марков подумал.

– Десять. Потом остальное, если что.

Я сходил к машине. Принес пачку долларов, положил в руки бывшего начальника областного УГРО.

– Это не я. Дядь Степ.

– Лучше бы это был ты.

– Почему?

– Потому что так понятно все. А если это не ты – то ни хрена не понятно… А это плохо. Нельзя такое оставлять за спиной.

17—18 мая 2021 года. Калинин, Белогорье

Полковник милиции в отставке Степан Марков – воспринял визит к нему Ломова – намного серьезнее, чем то хотел бы показать. Он был… озадачен.

Для Маркова нынешние отцы города и области – были не больше, чем хулиганьем, которое он, Марков, катапультировал в заоблачные высоты. Он в свое время понял, что если не хочет на пенсии копать огород и потихоньку спиться – ему надо соответствовать времени, в которое он живет. В его времени правили бандиты, и он понял, что надо стать бандитом. Но – не самому, а через третьи руки.

А потом – когда он понял, во что превратились бывшие хулиганы с окраины – он вовремя отошел, потому что полагал, что их рано или поздно – замочат. Но их не замочили.

Они сами всех замочили. И стали властью.

Но теперь…

Давняя эта история – пахла нехорошо: кровью. А полковник Марков – все-таки был и оставался полковником милиции,