Как многое в военном деле той эпохи, расположение защитников за бруствером укрепления и организацию их огня старались подчинить рациональному началу. Подробных инструкций относительно этих вопросов в петровской армии не было, но о существовавших взглядах на этот вопрос мы можем судить по сообщениям европейских офицеров. Наиболее подробно огонь из-за парапета (parapet firing, англ.) описан у британского полковника X. Бланда. Если в полевом бою одновременно вести огонь могли несколько шеренг, первая из которых становилась на колено, то при стрельбе из-за бруствера или изгороди передняя шеренга не могла палить сидя. Поэтому все три описанные Бландом способа были разработаны так, чтобы солдаты передней шеренги могли выстрелить и смениться следующей шеренгой, выходящей вперед. При первом способе, стрельбе шеренгами с разомкнутыми рядами, солдаты первой шеренги подходили к брустверу, выстреливали, поворачивались направо кругом и уходили в тыл в интервалах между рядами, где без команды перезаряжали мушкеты. Задние шеренги тем временем также приближались к брустверу, и так шеренги вели огонь, сменяя друг друга.

Неизв. автор

План города Нарвы и линий циркум– и контрвалации, возведенных войсками царя московитов.

1700

Österreichische Nationalbibliothek

Протяженные осадные линии русских: контрвалационная, обращенная к крепости и усиленная редутами; циркумвалационная, обращенная в поле и укрепленная бастионами и реданами. Две шведские колонны штурмуют эти «окопы»; концентрация атакующих войск на участках прорыва не оставила бы шансов в обороне даже опытной армии.

Итог известен: на западном участке войска в панике бежали к мосту под прикрытием гвардейцев, на восточном конница Шереметева ушла вверх по реке. Русские генералы, отрезанные со своими полками друг от друга, вступили в переговоры с неприятелем.

Если ряды были сомкнуты и проходить в интервалы между ними было невозможно, рекомендовался способ, при котором весь строй делился на плутонги, отделенные друг от друга небольшим расстоянием. Первая шеренга в плутонге выстреливала и уходила в тыл, огибая левый фланг плутонга, на ее место заступала следующая шеренга и т. д. Бланд отмечал, что огонь сомкнутого строя более эффективен, и отдавал предпочтение второму способу[899]. Третий способ назывался пальбой рядами. Батальон также разбивался на плутонги и ставился в трех шагах позади бруствера. По сигналу к началу стрельбы фланговые ряды плутонга выходили и строились в одну шеренгу перед своим плутонгом, давали залп и возвращались на свои места, чтобы перезарядить; так по очереди все ряды от крыльев к центру выходили вперед, стреляли и уходили[900]. Другой известный британский автор и участник войн начала XVIII века генерал Р. Кейн при ведении parapet firing советовал, во-первых, уклонять стволы ниже, иначе пули перелетали через головы неприятеля, и, во-вторых, как следует прибивать патроны шомполом, иначе пули выкатывались из наклоненных стволов. (Очевидно, обе ситуации нередко встречались на практике.) Кейн указывал, что по неприятелю должен вестись непрерывный огонь, весь батальон при этом находится в постоянном движении, и при должном внимании его можно сохранить в добром порядке[901]. Также Кейн выступал против пальбы шеренгами в сомкнутых рядах, поскольку уходящая за фланг передняя шеренга слишком долго перекрывала бруствер для следующей шеренги[902].

У нас нет свидетельств использования того или иного способа в русской армии в ходе Северной войны; очевидно лишь, что такой набор методов был известен в Европе. В русских документах описание огня из-за бруствера («траншейный огонь») содержится в инструкции, данной Минихом русским войскам в 1737 г. В этом документе содержатся ценные описания живого поведения солдат в бою, идущего вразрез с механистическими требованиями военной мысли эпохи барокко; в нем также можно увидеть свидетельство о применении пальбы шеренгами в русской армии ранее 1737 г.

«…траншейный огонь. Он хорош в апрошах, линиях, ретраншементах, редутах и во всяких укреплениях. До сих пор было в обыкновении, чтоб одна шеренга за другой взойдет на банкет к брустверу и выпалит. Когда первая шеренга выпалит, тогда одна половина ее поворачивает вправо, другая влево, и становятся обе позади последней шеренги. Таким же образом и вторая шеренга приступает к брустверу, и так точно и другая шеренга – таким образом огонь не перестает. Однакож опытность доказала, что такая пальба весьма опасна, никуда не годится, не дает хорошего огня, а подает, напротив того, неприятелю случай овладеть скоро укреплением, ибо: 1) огонь сей заставляет солдата беспрестанно делать направо кругом, чего должно всячески избегать в виду неприятеля, и даже во время учения не надобно, чтоб была команда направо кругом; 2) солдат знает, что выстреливши, он сходит с банкета долой и некоторое время пребывает в безопасности, и потому-то он спешит, не смотрит на неприятеля, дурно прикладывается, стреляет на воздух, куда глаза глядят; 3) при поспешном отступлении первой шеренги найдутся такие солдаты, которые, не сделав хорошо направо кругом, сталкивают собою неосторожно других с банкета и тем производят беспорядок, которым неприятель может воспользоваться.

Оттого и должно в траншейном огне, чтоб защищая какой-нибудь пост, при бруствере одна только шеренга, то есть передовая, которая состоит из лучших солдатов, чтоб она одна стреляла. Прочие шеренги заряжают, передают те ружья, которыми [она] выстрел [ила], в задние шеренги, а заряженные в первые. Таким образом, солдат первой шеренги, который всегда имеет неприятеля в глазах, хорошо в него прицелится, и ни один выстрел не пропадет у него даром. Не будет великого беспорядка, если кто-нибудь из первой шеренги будет ранен, ибо его тотчас заменят. Обер– и унтер-офицерам командовать в этом случае нечего, надобно им только смотреть на неприятеля и приказывать начинать и переставать стрелять; они сами стреляют с прочими солдатами. Еще им должно смотреть, что [6] не все, которые стоят у бруствера, стреляли вдруг, а попеременно, один за другим»[903].

Еще одно критическое наблюдение о реальном поведении солдат в бою при обороне укрепленной линии оставил Мориц Саксонский: «Мы ставим наши батальоны за парапетом в четыре шеренги, при этом стрелять может лишь первая шеренга, так как стоит на банкете; и хотя остальные шеренги могут выдвигаться вперед после того, как выстрелит передняя, их выстрелы все равно бесполезны, поскольку люди скучены и не целятся в какую-либо конкретную цель. Они непременно придут в конфузию, которой не преминет воспользоваться неприятель, дойдя до парапета, в чем они не смогут ему помешать без примкнутых штыков или пик… Ваши батальоны представляют живую беспорядочную толпу, как рой растревоженных в своем гнезде муравьев. Внимание каждого человека занято лишь стрельбой, поэтому как только неприятель доходит до парапета, они прекращают обороняться» [904]. «Я не могу припомнить ни одного случая, когда линии или ретраншементы атаковались и не были бы взяты» – такой вывод делал Мориц Саксонский[905]. Возможно, это чересчур смелое обобщение, но оно указывает на типичные проблемы, связанные с обороной укрепленных линий.