Женщина может быть либо дочерью, либо женой (или вдовой) – но между этими двумя состояниями не так уж много различий. Если женщина не принадлежит своему отцу, для которого ее девственность – капитал, или мужу, от которого зависит ее статус, то в культуре патриархата для нее нет никакой роли. Разведенка – женщина падшая, она теряет все привилегии, сопряженные с браком, и свой высокий статус, полученный благодаря мужу. И более прочих на нее набросятся с яростью именно другие женщины.

Если муж Шукрии в конечном счете приедет, чтобы забрать детей, она мало что сможет сделать. Когда их у нее отберут, она превратится в нечто такое, что пока еще не ведает, как назвать и описать.

– Это будет моя четвертая судьба. Разведенная женщина, лишенная своих детей.

Она размышляет вслух: может быть, так получилось потому, что этот брак с самого начала не был достойным? Она в любом случае не была настоящей невестой. Она была просто Шукуром – несчастным парнем в этом дурацком свадебном платье. Вероятно, ее брак был неудачным, потому что она так и не смогла выгнать из себя этого парня. Когда ее тело запихнули в платье, Шукрия пыталась заставить свое сознание последовать его примеру. Она так и не получила махр – ту сумму, которую муж должен выплачивать (но редко выплачивает) невесте, чтобы финансово обезопасить ее.

– В данный момент я – ничто. Я была ничем, ничем и осталась. Я никогда не была мужчиной, никогда не была и женщиной. Я была женой, а теперь больше не буду женой. Когда он отберет у меня моих детей, я не буду матерью. Для кого я имею хоть какую-то ценность? Вы можете мне сказать – для кого?!

Она качает головой из стороны в сторону, голос ее начинает срываться.

– Для ваших детей, ваших родителей и ваших пациентов, – говорю я. – Для нас. Вы имеете ценность для нас.

Но Шукрия продолжает качать головой:

– Сколько жизней я должна прожить? Сколькими людьми я должна побывать?!

Азита

Продюсер просил добавить цветовое пятно, поэтому она надела свой бирюзовый платок, чтобы разбавить сплошную черноту. Он рад этой маленькой уступке и одобрительно кивает, когда Азита возвращается на экран. Затем поворачивается к помощнице, которая стоит прямо за его спиной. Что-то все еще не совсем правильно: Азите нужно больше глаз. Помощница включается в процесс, и Азита терпеливо разрешает подвести себе глаза более толстыми штрихами черной сурьмы, в то время как женщина-звукооператор прикрепляет маленький микрофончик к вырезу ее черного пиджака. Азита сидит неподвижно. Она знает, что дело пойдет быстрее, если им займется профессионал. Теперь все они ждут ее.

– Готовы?

Азита кивает продюсеру. Готова. И снова начинается запись.

На террасе на склоне горы быстро становится все жарче, но мало что способно сегодня лишить ее энергии. Она сидит на маленькой сцене перед тремя камерами и местной съемочной группой. Ее речь безупречна и трогательна: она рассказывает историю о том, как вышла из провинциальной хижины с земляным полом и заняла место представителя Бадгиса в парламенте. Это ее история успеха, и она без запинки увязывает ее с будущим Афганистана.

– Наше государство переживает нелегкие времена, но времена эти не кончатся сами по себе! – восклицает она для своих будущих зрителей. – Ответственность за ваше будущее лежит на вас. Никто не позаботится о нем, кроме вас самих.

Азита все еще ждет решения, надеясь быть восстановленной в парламенте. И съемки – хороший ход, позволяющий ей снова на несколько часов сыграть роль политика.

Она – одна из трех судей в телевизионной программе, цель которой – заинтересовать политикой молодых афганцев: большинство населения страны моложе 25 лет. В этой программе, имеющей формат «Американского идола», каждый молодой конкурсант произнесет речь перед жюри, состоящим из опытных политиков, которые будут проводить коучинг в прямом эфире и наконец проголосуют за каждое выступление. Ни одна молодая женщина не подала заявку на конкурс, но десятки молодых мужчин собрались для участия в этой программе, финансируемой одним из американских некоммерческих фондов, имеющих целью «развитие демократии» за границей. Каждый участник одет в свою лучшую пятничную одежду, которая варьирует от традиционных шальвар до камуфляжной куртки и ковбойских сапожек.

От сильного света на сцене глаза Азиты блестят, и в ней рождается привычный азарт. Она на мгновение мысленно переносится в Бадгис своей юности, когда она вслух читала своим сестрам приветствие во время игры «в телевидение»: «Добро пожаловать, дамы и господа! Предлагаем вашему вниманию час новостей».

Сегодня профессия телеведущей была бы далеко не респектабельным занятием. Для женщины появиться на телеэкране – значит одновременно предстать перед взглядами многих мужчин. Азита не смогла бы работать на телевидении: это убило бы все ее политические стремления навсегда. Даже появление в этой программе могло бы показаться чуть низкопробным поступком для женщины. Она понимает. Но это дает ей шанс вырваться из дома. И пока работает камера, работает и она. К ее восторгу, съемочная группа даже присылает за ней машину с водителем, который забирает ее в это утро, словно она важная персона.

В последние недели ей не так уж часто удавалось вырваться из своего заточения в Золотом Городе. Ее муж – единственный человек, который теперь может ее возить, а он делает это только тогда, когда сам хочет и пребывает в хорошем настроении. Он больше не разрешает ей пользоваться такси, и о каждой ее встрече вне дома приходится договариваться с ним заранее. При нынешнем ухудшении обстановки в Кабуле это нужно ради ее собственной безопасности, говорит он. Ибо она ему небезразлична. В иные дни он решает, что они вообще не будут выходить из дома.

Один за другим участники конкурса предстают перед судьями. Каждый участник касается груди правой рукой и восклицает почтительное «салам алейкум», прежде чем озвучить свою политическую речь о будущем Афганистана. Большинство речей далеки от оптимистичного тона Азиты: главенствующая тема – иностранные войска должны уйти отсюда как можно скорее. Такие утверждения обычно встречаются громким одобрением других конкурсантов, ожидающих своей очереди, несмотря на то, что их просят хранить молчание.

Азита берет на себя роль коуча, переключаясь между мягкой критикой («Мне непонятно, есть ли у вас какая-то политическая идея») и похвалой (внезапно восклицая «афаим», то есть «браво»), когда слышит что-нибудь хорошее. Когда один молодой человек немеет перед лицом судей, Азита постепенно выводит его из психологического паралича словами:

– Дышите. Будьте самим собой. Мы – ваши друзья.

На три выделенные ему минуты он разражается бурным потоком слов. Если бы он был у власти, его первым и главным неотложным приоритетом было бы положить конец воровству гуманитарных денег чиновниками и позаботиться о том, чтобы они нашли себе лучшее применение. Парень получает от судей высшие баллы. Он затронул тему, которая приводит в ярость многих афганцев, и он остается в числе претендентов на звание «Надежды на будущее» Афганистана.