Но кому нужны эти оправдания? Он провалил задание, и неважно, по какой причине. Обстоятельства – ничто. Всех учили, что они сильнее обстоятельств, что обстоятельства можно не принимать в расчет. Так что ответственность несёт только он – и за свои действия, и за внешние обстоятельства.

Далеко внизу сверкнула россыпь быстрых белых вспышек. Он понял, что это, ещё до того, как голос в наушниках произнёс:

– Тридцать седьмой отряд только что был уничтожен. Потери материальных ресурсов и личного состава – сто процентов.

Внутри всё оборвалось. Теперь он заслуживал всего: плена, допросов, пыток – всего, что с ним будет. Сейчас он падал прямо на территорию конкурирующей компании.

– Ивор Брент. Немедленно возвращайся в Центр. Ты провалил свою миссию.

Тьма внизу превратилась в обжигающий свет. Он падал прямо в гигантскую звезду. Она заняла собой всё пространство, от одного края горизонта до другого.

Он всё это время смотрел на неё, летел к ней, распластавшись на упругом воздухе. И сейчас звезда посмотрела на него.

Костюм вспыхнул сразу, почти везде, загорелся, как бумага. Он летел, раскинув руки и ноги, и сгорал на лету.

Невыносимый свет затопил весь мир. Прозрачный пластик лицевой части шлема в одну секунду расплавился, растекся по лицу, прожигая кожу и мясо. Глаза вскипели в глазницах и лопнули.

Из раздувшейся от жара глотки, пока не сгорели голосовые связки, он вместе с кровью выплюнул:

– Я виноват! Отец, прости меня! Отец!

Кеорт проснулся от собственного голоса. Поднялся на кровати, огляделся. Темно. Света нет совсем. Поморгал – почему-то темнота была очень плотной, его глаза с ней не справлялись. На несколько мгновений ему показалось, что он ослеп.

Напротив кровати, в темноте у стола кто-то сидел.

Кеорт судорожно протёр глаза. Хлопал веками, изо всех сил вглядываясь в темноту, оцепенев, скрючившись на кровати.

«Там никого нет. Нет никакого чёрного силуэта. Нет белёсого лица над столом».

Он в своей комнате, в маленьком доме, в посёлке, окружённом зелёными полями. За стеной слышно ровное дыхание: лёгкое и свободное – это Эйди, ровное и мощное – Артон. За окном ночь, в доме темно и тихо.

А в темноте у стола никого нет.

Он повернулся лицом к стене, натянул на себя одеяло и уснул.

«Невыносимо. Лучше умереть. Почему мне не дают умереть?!»

Свет звезды становится бело-синим, заполняет голову. Кожа горит. Тело сотрясается в конвульсиях. Ремни на руках и ногах прижимают к столу.

Агония прекращается. Щёлкают переключатели, гудение аппаратуры утихает. Сквозь слёзы он видит мучительно яркий свет – это светильники на потолке. Потолок совсем небольшой, комната очень маленькая, Она совсем не похожа на ту, тёмную и тихую, с окном во двор.

– Как он?

– В норме. Никаких отклонений.

– Можно продолжать?

– Конечно.

Щёлкает переключатель, нарастающий гул заполняет комнату. Звук становится всё выше – совсем скоро он взорвётся калейдоскопом мучений.

«Отец! Я больше не выдержу! Забери меня отсюда! Пожалуйста!»

Он хочет кричать, но во рту цилиндр с мерзким вкусом то ли резины, то ли пепла.

Агония продолжается.

Ночной отель выглядел почти обыкновенно. Громадный комплекс, как всегда, смотрел в ночь чёрными окнами, изредка освещёнными жутковатым синим светом. Всё так же зиял тёмный провал недостроенной крыши; выпуклые рёбра каркаса в темноте создавали ещё большее сходство с объеденным морским животным. Так же извивались среди беседок выложенные белым гравием дорожки, россыпи круглых фонариков в траве бросали вокруг тусклый бело-синий свет. Совсем как тогда, недавно, когда они шли на встречу с капитаном Реджисом.

На этом сходство заканчивалось. Потому что сегодняшняя ночь была необычной.

Прямо у ворот собралась толпа. Она конвульсивно двигалась множеством вскидываемых рук, топчущихся ног, вытягивающихся шей. Она светилась сотней фонарей, словно гротескное подобие глубоководного удильщика. Она исходила шумом, громким гулом, изредка взрывалась отрывистыми выкриками:

– Мы требуем! Защиты! Оружия! Чтобы вы! Вытравили некорпоратов из этих мест! Хватит сидеть у себя за воротами! Мы проливали кровь! Где вы были!..

Каждый выкрик заканчивался одобрительным рёвом, поддерживающим, усиливающим. Если прикрыть глаза, то отсюда, из-за деревьев у подножья гор могло показаться, что у ворот извивается многоголовое чудовище, покрытое светящимися пятнами, что оно упирается в ворота, занимая весь мост и часть берега. Во множестве голосов лишь с большим трудом можно было услышать голос координатора Райтнера.

Артон тоже смотрел на мост. На его лице застыло выражение недоумения, перебившее даже предельную сосредоточенность, с которой он шёл сюда. Не нужно было ничего говорить. Артон так же, как и Кеорт, не имел ни малейшего представления, что здесь делают жители Плутоса. Почему они пришли среди ночи. Почему их так много, что от их фонарей река кажется потоком белого огня.

На гравиевых дорожках замелькали чёрные силуэты в броне. Они быстро двигались от комплекса к воротам, придерживая оружие на бегу.

– Пошли, – тихо произнёс Артон и сорвался с места.

Кеорт побежал за ним, держа карабин наготове. Артон почти неслышно спускался по склону, лавируя между деревьев. Внизу склон упирался в слабо освещённый сетчатый забор, неподалёку от которого стоял маленький деревянный домик, служивший постом охраны. Участок забора, к которому бежал Артон, должен был хорошо просматриваться из домика.

«В домике никого не должно быть, – на бегу повторял про себя Кеорт. – Там должно быть пусто. Она обещала».

Артон добежал до забора первым, Кеорт отстал от него всего на метр. Выскочив под тусклый свет, он почувствовал себя голым, ускорил бег, на ходу целясь из карабина в домик охраны, в котором никого не должно было быть. Если у Морин не получилось, что бы она ни задумала, и двое охранников всё ещё там, Кеорт ничего не успеет сделать. И ничего не успеет мчащийся впереди специалист по конкуренции.

Что-то начало происходить в организме Кеорта, что-то стремительно менялось прямо сейчас, прямо на бегу. Что-то не похожее на выброс адреналина, но тоже знакомое.

До забора всего несколько метров. Никто не будет стрелять.

На посту охраны никого нет.

«Я могу всё. Никто меня не остановит». В крови разливалась неестественная эйфория.

Артон перемахнул двухметровый забор, не сбавляя хода, лишь придержавшись рукой. У Кеорта это получилось почти так же легко.

Оказавшись на другой стороне забора, Артон глянул на Кеорта и азартно оскалился.