хотя и индивидуальный, но в большинстве случаев рутинный, а зачастую и весьма шаблонный характер. По этой причине вспоминаются лишь отдельные из них. Так, в ходе проверочной работы мой оперативный переводчик прапорщик Закир Им-в, наблюдая за поведением задержанных из числа мирных жителей, обратил внимание на то, что они сторонятся или общаются с определенной опаской с одним из задержанных. В ходе дальнейших опросов местных жителей нами был задан вопрос одному из «разговорчивых» в отношении этого задержанного, который с опаской «раскрыл нам глаза» одной фразой: «Это касап» («мясник», т. е. палач)». Оказалось, что в наши руки попал палач бандформирования ИПА Абдул Латифа, руки которого были по локоть в крови афганских военнослужащих, мирных жителей и мятежников, заподозренных в сотрудничестве с советской разведкой и органами ХАД. Поскольку он мог быть кладезем интересующей нашу разведку информации, то его по команде руководства под конвоем «сарбозов» ХАД мы отправили на ПКП руководителя операции. Однако, к нашему разочарованию, в пути он попал в руки местных сотрудников ХАД, один из которых — пуштун по национальности опознал в нем виновника гибели своих родителей. А дальше неотвратимо «сработало» положение «бадал» («принцип крови») из пуштунского кодекса чести «Пуштунвалай». Одним словом, палача в пункт назначения не довели — он исчез, «как в воду канул». И только на следующий день начальник отдела ХАД сообщил нам о его гибели «при попытке к бегству» и подлинную причину его смерти. Что ж, так угодно Всевышнему!

В другом случае в ходе одной из операций на поле боя мы обнаружили раненного в бок командира пуштунской бандгруппы, выдавшего себя за местного жителя. Наш врач оказал ему медицинскую помощь, а спустя некоторое время пришла его жена, заявившая, что он простой крестьянин, был случайно ранен и обратилась с просьбой освободить его для лечения. Мы не возражали и она на ишаке повезла его домой. А спустя несколько минут ко мне прибежали два сотрудника ХАД с вопросом-претензией: «Командон, зачем вы отпустили его? Это бандит, у которого руки в крови». Оказывается, они случайно встретили того в пути и прибежали ко мне. Естественно, я тут же отменил свое распоряжение и они со всех ног бросились догонять почти что улизнувшего главаря. Ему не повезло — он был возвращен и передан в ХАД.

Конечно, скольким мятежникам удалось «проскользнуть» сквозь наше фильтрационное «сито» — только Аллаху известно. Тем не менее для большинства душманов и их пособников встречи с нами оказались роковыми — они оказывались в руках правосудия. Здесь уместно отметить, что народные суды ДРА приговаривали к расстрелу лишь активных бандитов с руками по локоть в крови. Остальные получали различные сроки лишения свободы, а большинство — амнистировалось и тут же призывалось в афганскую армию.

Результаты нашей работы в ходе этой операции были изложены в представлении к награждению меня орденом Красной Звезды, которое по совокупности результатов моей служебно-оперативной деятельности в течение года инициировал вышеупомянутый подполковник Александр Юрьевич Гон-в: «При проведении боевой операции в районе кишлака Куш-Асияб 24 ноября 1986 года действовал в составе десантно-штурмовой маневренной группы. С группой солдат десантировался на опорный пункт бандитов и вступил в огневое соприкосновение с ними, лично уничтожил при этом 3 бандита. В сложной боевой обстановке квалифицированно организовал добывание разведывательных данных, чем обеспечил успешные действия подразделений в целом. В ходе операции неоднократно получал информацию о местонахождении бандитских схронов с оружием и боеприпасами, в ходе реализации которой было изъято 3 гранатомета, более 30 единиц стрелкового оружия, большое количество боеприпасов. В ходе фильтрации задержанных лиц… было выявлено более 40 бандитов и 2 командира группы. Таким образом способствовал успешному выполнению боевой задачи…»

Всего же, согласно официальным итогам этой боевой операции, десантниками Термезской ДШМГ в районе кишлака Альчин — Куш-Асияб было уничтожено около 80 душманов, взяты в плен около 40, захвачены 1 ДШК, 3 безоткатных орудия, 16 РПГ, 6 пулеметов, 22 автомата, 14 винтовок и большое количество боеприпасов к ним. А общие потери мятежников в ходе этой многоэтапной операции в зоне Дашти-Арчи — Имам-Сахиб в октябре — декабре 1986 года было уничтожено и захвачено 1278 мятежников, из них 28 главарей и их заместителей, 786 единиц оружия (1 ДШК, 1 76-мм пушка, 3 безоткатных орудия, 35 РПГ и 24 пулемета), около 85 тыс. штук различных боеприпасов, 8 складов и 5 единиц техники.

В заключение рассказа об этой операции отмечу, что по возвращении с операции жена рассказала мне о необычном, с ее точки зрения, произошедшем случае. По завершении этой операции ночью у нас дома неожиданно раздался телефонный звонок. Звонивший представился подполковником Гон-м А.Ю. и попросил жену посмотреть в моем офицерском удостоверении (за «речку» мы к тому времени уже «путешествовали» с синими служебными загранпаспортами) мой личный номер. А через три месяца из Кабула от имени резидента ДРА Бабрака Кармаля через управление войск округа мне пришла афганская медаль «За отличную воинскую службу». Несомненно, и этим я обязан Александру Юрьевичу, который всегда был требовательным руководителем, но постоянно проявлял заботу о подчиненных.

В этой связи еще раз коснусь такой «щепетильной» темы, как награждение наградами. В пограничной разведке наград никогда за «красивые глаза» не давали и все заслуги каждого в узком коллективе были хорошо известны. Поэтому, если офицер все же получил бы награду не заслуженно, его сослуживцы устроили бы ему всеобщую обструкцию и у него оставалось два пути: либо не надевать награду, либо перевестись к новому месту службы за пределы погранотряда. Дело в том, что боевые офицеры и прапорщики того времени — это люди особой закалки и высоких моральных принципов, ибо они постоянно рисковали жизнью и перед начальством не заискивали и не кланялись, наград не выпрашивали, ибо это считалось крайне неприличным, даже если ты заслуживаешь их. Посему незаслуженное (вернее, недостаточно заслуженное) представление к награде было их личным оскорблением, ибо каждый уважал свои награды. Примером этому является ситуация с награждением орденом Красной Звезды одного руководителя политотдела погранокруга, чему я сам был свидетелем. Этот награжденный в целом-то был не плохим человеком и офицером, но не смог удержаться от соблазна «легко» получить «под занавес» орден, выехав на двое суток на одну из «точек» для участия (присутствия) в мероприятиях по обеспечению вывода наших войск из Афганистана в феврале 1989 года. Информация о награждении этого офицера орденом Красной Звезды быстро распространилась по управлению КСАПО и у подавляющего большинства вызвало возмущение. Поэтому после вручения ему ордена в актовом зале начальником войск округа генерал-майором А. В. Богдановым раздались только «жидкие» хлопки и повисла гробовая