Зажмурился, еще и ладонью глаза прикрыл – просто чтобы успокоиться. Перевести дух. Убедиться, что синий свет ему не мерещится. А если все же мерещится, дать ему шанс перестать. Другой рукой наощупь достал сигарету. Лучшее в мире средство от наваждений – табачный дым, возвращает на землю и привязывает к ней крепко, крест-накрест, сколько раз проверял.

Наконец решился, зыркнул в щель между пальцами, как в детстве смотрел самые страшные эпизоды в кино – если подглядывать, не считается. Самому смешно.

Сперва показалось, все вокруг снова стало вполне обычным, но когда убрал руку от лица, увидел не только синее зарево, но и источник невыносимо яркого света: длинный пирс, уходящий в море, в самом конце – невысокий маяк. Потом, конечно, проморгался и понял: сослепу показалось. Откуда здесь море? В Мариборе только река. А на другом ее берегу, прямо напротив моста, который сдуру принял за пирс, стоит какое-то приземистое здание, украшенное яркими синими фонарями, и только, и все, и все.

Потянулся за бутылкой, там еще оставалось вино. Первый глоток на вкус показался обычной водой, зато второй каким-то огненно-крепким зельем, от которого слезы из глаз. А третий – просто легким белым вином, как и положено. Пока пил, синий свет погас.

Достал телефон, записал в «заметках», быстро, пока не забыл: «В городе Мариборе река по ночам превращается в море, дома – в маяки, а светятся они не по-нашему, синим пламенем, кто засмотрится, тот им сгорит».

Перечитал, скривился, как от резкой боли, удалил запись, в сердцах чуть не зашвырнул телефон в реку, но вовремя опомнился, спрятал его в карман. Хотел снисходительно подумать, как ни в чем не бывало: «Совсем трехнулся от бессонницы и пьянства на голодный желудок, а ну быстро в гостиницу, спать», – но вместо этого почему-то сказал вслух таким спокойным рассудительным голосом, что сам себе удивился:

– Придется продлить отпуск минимум на месяц. Максимум – как пойдет. Мне срочно надо… да черт его знает, куда мне на самом деле надо. Когда доберусь, пойму.