В эту секунду я услышал хриплый крик и почувствовал удар в голову - это Судья проснулся и начал размахивать спросонья руками, как будто ему только что привиделся кошмар.

- Что происходит, черт побери? - спросил он. - Где мы? Они за нами гонятся.

Он вдруг забормотал что-то на иностранном языке, потом перешел на английский, пытаясь прицелиться из пистолета.

- Господи! - заорал он. - Они же, блин, прямо над нами. Вперед, давай! Я уничтожу каждого ублюдка, который мне попадется.

Ему снился страшный сон. Я схватил его за горло и начал душить, пока он не обмяк. Я положил его назад на сидение и сунул ему в ладонь марку ЛСД.

- На, Судья, прими ее, сразу полегчает.

Он проглотил марку и молча наблюдал, как я свернул с шоссе и со всех сил надавил на педаль газа. Спидометр пока­зывал 190 км/ч, когда прямо перед нами в темноте внезапно возник зеленый указатель съезда и надпись «ДИС - ДОРОГА НЕ ОБСЛУЖИВАЕТСЯ». Я резко вывернул машину вправо и попытался удержаться на дороге. Но мое водительское мастерство не помогло. Я хорошо помню, как заорал судья, когда автомобиль полностью вышел из-под контроля, завертелся вокруг своей оси, провернулся на 360 градусов, полетел назад на скорости 120 или 130 км/ч, проломил забор и вылетел на какой-то луг.

По необъяснимой причине эта окончившаяся почти летальным исходом авария возымела на Судью успокаивающее воздействие. Или, быть может, это - заслуга марки. Мне это, честно говоря, было по барабану - я просто взял у него из руки пистолет. Он отдал его мне без всякого сопротивления. Казалось, теперь его гораздо больше интересуют дорожные знаки или радио. Я знал, что если нам удастся незаметно про­браться в Джекпот, я в течение 33 минут смогу перекрасить машину в любой цвет и посадить Судью в самолет. Мне было известно о наличии рядом с Джекпотом маленького частного аэродрома, в котором не задавали лишних вопросов, а проверка пассажиров осуществлялась без участия полиции.

На рассвете мы уже подъезжали к летному полю и остановились у полузаброшенного офиса с надписью ЧАРТЕРНАЯ КОМПАНИЯ «ДЖЕКПОТ - АВИА-ЭКСПРЕСС». «Мы приехали, Судья, - сказал я ему и похлопал его по спи­не. - Вам здесь выходить». Он, по-видимому, смирился со своей судьбой и был на редкость спокоен. Однако он возвратился в привычное для себя возбужденное состояние, когда женщина за стойкой сказала ему, что он не сможет улететь в Элко до обеда.

- Где пилот? - спросил он.

- Я - пилот, - ответила женщина. - Но я не могу лететь, пока Дебби не придет заменить меня.

- К черту Дебби, - заорал судья. - К черту обед! Мне на­до улететь сейчас, ты врубилась, сука?

Женщина выглядела по-настоящему испуганной внезапной переменой настроения судьи, и когда он перегнулся через стойку и потянулся к ней своими ручищами, она пришла в полуобморочное состояние, зарыдала и забилась в истерике.

- Вставай! - зарычал Судья, - мне сейчас же нужно от­сюда смыться!

Он вырвал ее из кресла и потащил к самолету я же в этот момент тихонько прокрался наружу через заднюю дверь. На улице уже наступил день. В машине почти не осталось бензина, но я этим не сильно заморочился. Гораздо хуже было то, что сюда через пару минут могла пожаловать полиция. Мне казалось, что это - конец. Но вот я выехал на трассу и неожиданно увидел плакат: «ПОКРАСКА КРУГЛОСУ­ТОЧНО».

Пока я заезжал на парковку, надо мной пролетел самолет авиакомпании «ДЖЕКПОТ АВИА-ЭКСПРЕСС». Счастли­вого пути, Судья, подумалось мне. Ты - брутальный бандит, Воин и отменный пилот. Но главное, ты знаешь, как добить­ся своего. Ты далеко пойдешь в этом мире.

ЭПИЛОГ: РОЖДЕСТВЕНСКИЕ МЕЧТЫ

И ЖУТКИЕ ВОСПОМИНАНИЯ...

СТРАНА ТЮРЕМЩИКОВ...

А НУ НАЗАД, НАЗАД! СЕЙЧАС ТЕБЯ ВЫВЕДУТ К СУДЬЕ

Вот, в общем-то, и все, Джен. Вся эта история слишком удручает, чтобы вплотную заниматься ею в эти мрачные предрождественские недели... У меня остались лишь самые смутные воспоминания о Нью-Йорке, но иногда в памяти возникают отрывочные куски: например, катания по льду, в идеальной тишине на катке напротив здания NBC. А вокруг - наркоманы и белобородые ФБРовские осведомители в гряз­ных красных спортивных костюмах, безжалостно обшарива­ющие толпу на предмет наличия 10- и 25-центовых монет и долларовых купюр со следами крэка на них.

Вспоминаю одно прекрасное рождественское утро на Манхэттене, когда мы зашли в Эмпайр Стейт Билдинг, под­нялись в кабинет какого-то крупного начальника известной компании по производству нижнего белья и выбросили на улицу из углового окна 88 этажа (или чего-то в этом роде) 300-килограммовый красный кожаный диван Имперского Английского стиля...

Ветер подхватил его, и, как я помню, диван отлетел куда- то за угол, в сторону 33-ей улицы, постепенно ускоряясь по мере приближения к земле. Диван в итоге упал на полосатый тент корейского магазинчика, ну вы знаете, такой лавчонки, где продается всякая всячина, начиная от капусты кимчи и кончая рождественскими елками. Арбузы, апельсины и помидоры разлетелись в стороны по всему тротуару. Оттуда, где мы находились, мы еле слышали звук удара, но я хорошо помню, что творилось на улице, когда мы вышли из лифта... Это напоминало войну. Несколько до крайности удивленных зевак стояло вокруг, открыв рот, и что-то невнятно бор­мотали. Он думали, что где-то под землей - в сабвее или в газовых трубах - произошел взрыв.

Как раз в тот момент, когда мы прибыли на место происшествия, быстро мчавшееся такси наехало на арбузы - и машину занесло. Она врезалась в автобус, ехавший по Пятой Авеню, и вспыхнула ярким пламенем. Послышались крики, плач и по­лицейские сирены. Двое полицейских попытались оказать со­противления банде мародеров, которая появилась откуда ни возьмись, вынырнув, как приведения из снега, и бросилась на­утек, хорошенько нагрузившись палками колбасы, индейками и большими банками икры. ... Никто не заметил ничего необычного. Что уж тут такого? Ведь всякий геморрой случается тут постоянно. Добро пожаловать в Большое Яблоко. Будь начеку. Никогда не надо ездить в открытых машинах или ходить в снегопад слишком близко от высотных зданий...

По всей улице валялись разбросанные рождественские елки, автомобили останавливались, поднимали их и уезжали. Мы тоже украли одну и отнесли ее к Мисси на Бауери, потому что знали, что у нее нет елки. Но ее не оказалось дома, так что мы вынесли елку на пожарную лестницу и там и подожгли, облив керосином.

Вот какие у меня воспоминания о Рождестве в Нью-Йор­ке. Время беспокойства, несчастий и суматохи. На Рождество вечно ни у кого нет денег. Даже богатеи сидят без денег и без устали болтают по телефону о Санта-Клаусе, суициде и членстве в Церкви Без Правил... Первые 20 или 30 минут после восхода на улицах лежит чистый и опрятный снег, который затем превращается в грязное месиво с добавками содержимого мусоровозов, а также экскрементов пьяных таксистов и собак.

Любой человек, изображающий радость на Рождество, лжет, даже те, кто получает 500 долларов в час... Евреи ходят особенно мрачными, да и разве можно на них за это обижаться? День рождения младенца Христа - это нервное время для людей, которым хорошо известно, что через 90 дней их обвинят в том, что они его убили.