вылететь в пустоту – до сих пор она не возражала, – скорее всего, меня она сочтет расходным материалом. Я была готова рискнуть жизнью, но не собиралась признавать себя мученицей заранее.

– Кстати говоря, и как не задохнуться в первые пять минут? – подхватила Аадхья. – Если это сработает, к тебе ринется миллион злыдней.

– Может, я буду просто убивать их, как только они появятся? – спросил Орион, нимало не сомневаясь в своей способности прикончить миллион злыдней.

– Заткнись, Лейк, – велела я.

У меня-то сомнения были.

Таким образом, идея Лю вошла в список как одна из маловероятных возможностей, но Юянь обсудила ее с Цзы-Сюанем, и через три дня он явился в библиотеку и предложил решение задачи, как заманить злыдней поглубже в школу. Мы должны были смастерить сотни крошечных динамиков – магических, а не электронных – собрать из них цепочку и гигантской петлей окружить всю внутренность школы. Начинаться и кончаться цепочка должна была в выпускном зале, минуя все коридоры, лестницы, аудитории, библиотеку с ее бесконечными стеллажами. На одном конце этой системы, у ворот, буду стоять я и петь призывное заклинание в микрофон; пройдя по цепочке, оно вернется к последнему, самому большому динамику, установленному прямо напротив выхода, чтобы песнь услышали все злыдни в окрестностях портала.

Но что заставит злыдней действительно пойти по цепочке и углубиться в школу? Цзы-Сюань предложил великолепное решение – заклинание должно звучать так, чтобы звук всегда доносился из динамика впереди. Злыдни придут, потому что услышат песнь, а потом будут двигаться от динамика к динамику, заходя в недра школы.

И тогда план Лю показался нам неплохим – правда, потом мы вспомнили, что через ворота пройдут более четырех тысяч ребят из разных точек земного шара, и сотни из них направятся в большие городские анклавы, осажденные голодными злыднями. Распространять заклинание из Шоломанчи – которая и сама по себе донельзя соблазнительна – значит просто тратить силы зла. Если какие-либо злыдни и не прибегут сюда, то только потому, что их затопчут или сожрут другие чудовища, которые бросятся к внезапно распахнувшимся дверям, ну или потому что они не успеют добраться до порталов вовремя.

– Мы приманим всех злыдней на свете, – нервно заметила Хлоя – и она не ошибалась.

Это была безумная затея.

Тем не менее мы ее не вычеркнули. Мы вычеркивали идеи из списка, когда убеждались, что они нерабочие (а не безумные). Да и список не был длинным. Большинство предложений отпадало, когда Элфи, зачастую даже не поднимая головы, говорил: «Да, это уже испробовали» (он сидел рядом с Лизель во главе стола). Другие идеи мы вычеркивали, потому что Юянь или Гарав из Джайпура сообщали, что это пытались проделать в их собственных анклавах. Удивительно, но ни одному анклаву не пришла в голову блистательная идея уничтожить школу.

А если серьезно, она и не могла прийти им в голову, потому что для этого была нужна… я. Можно наложить заклинание приманки кру́гом из двенадцати волшебников – или тридцати, если хочешь, чтобы оно держалось полчаса; а потом, если взять еще тридцать волшебников, можно наложить заклинание, которое полностью отделит школу от мира, но почти наверняка они не успеют выбраться.

Я предполагала, что, выкрикнув последний слог своего удивительно уместного заклинания, пробуждающего супервулкан, я в то же мгновение выскочу в портал – или вверх тормашками полечу в пустоту вместе со школой. Ну допустим. Если это произойдет, надеюсь, толпа злыдней сожрет меня, прежде чем я успею в полной мере испытать экзистенциальный ужас, оказавшись безнадежно отделенной от внешнего мира.

И нет, к этой перспективе я не относилась равнодушно.

Но идей получше у нас не было – только Хлоя предложила быстренько выбежать за ворота и переложить всю проблему на плечи старших. Мы не возражали; единственная сложность заключалась в том, что нам нечего было делать, а Шоломанча тем временем, образно выражаясь, нетерпеливо постукивала ногой. На следующей неделе Цзы-Сюань принялся мастерить динамики, а другие выпускники-мастера стали просить разрешения ему помочь, поскольку у тех, кто не вносил хотя бы крошечную лепту, начали гаснуть и без того тусклые лампы в комнатах, или вода в душе выключалась, стоило им зайти, или захлопывалась перед носом дверь столовой.

Школа вредничала все больше. Похоже, никаких крупных и опасных злыдней не осталось – если они и были, Орион наверняка истребил их, прежде чем они успели попасться кому-то на глаза – зато мы постоянно вытряхивали из постельного белья крысочервей и криббов, и приходилось каждую ночь накладывать заклинание очищения, в противном случае рискуя проснуться с полным носом личинок. А однажды утром мы пришли в столовую и не нашли ничего другого, кроме жидкой питательной кашки по оригинальному рецепту.

Честно говоря, я понятия не имею, каким образом мы выжили, питаясь этой дрянью до самого выпуска. В конце концов мы принялись есть совершенно безумные вещи – полный английский завтрак, вафли, покрытые толстым слоем варенья и взбитых сливок, шакшуку с огромными грудами свежих помидоров и огурцов. Аадхья воссоздала удивительную штуку, которую придумала ее бабушка, – тонкие блинчики, намазанные сладким пюре из нута и посыпанные жареными меренгами. Раз уж ты решился потратить огромное количество маны на то, чтобы превратить одну еду в другую, почему бы не сотворить нечто привлекательное?

После завтрака все выпускники потребовали себе хоть какой-то работы; поскольку ничего лучше мы предложить не могли, ребята стали по кусочкам разбирать план Лю – он оказался единственным, который можно было перевести на стадию подготовки. Он напоминал наполовину построенный самолет, который одни буквально держали на весу, в то время как другие прилаживали колеса, крылья и сиденья, третьи собирали мотор и рулевое управление, а четвертые бежали следом и тащили багаж.

Мастера и механики начали протягивать проводку по всей школе и собирать динамики – Цзы-Сюань приготовил рабочий прототип, иначе у него бы стянули наброски и соорудили десятки штук самостоятельно. Мы получили первый знак того, что школа одобрила наш план уничтожения: когда в мастерской разгорелась ссора из-за последнего куска металлической проволоки, одна из потолочных панелей упала прямо спорщикам на головы. Это было весьма красноречиво.

Тогда ребята-техники начали отдирать все менее нужные панели и относить их в мастерскую; там мастера превращали металл в проволоку, наматывали ее на катушки и отдавали техникам. Алхимики принялись готовить настоящую приманку – и выпускники неожиданно предложили пожертвовать для этого собственную кровь, поскольку десяти миллилитров оказалось достаточно, чтобы на день обеспечить себе хорошую кормежку в столовой. Предполагалось, что мы разбрызгаем приманку в том числе в спальнях,