Тут он увидел мое выражение лица и поспешно добавил:

– Ладно, пошли.

– Пошли, – сказала я.

Тренировка действительно подняла мне настроение, сама не знаю почему. Как бы глупо это ни было, но посреди наступающей толпы злыдней, которую обрушила на нас школа, я, как и Орион, совершенно не сомневалась в своей неуязвимости. Мы могли сделать то, что задумали, могли, ничто бы нас не остановило – кроме почти неизбежной смерти, разумеется. Но я позволила себе эту роскошь, роскошь безумной уверенности, пока мы вместе с Орионом крошили злыдней, передавая право на удар друг другу с безыскусной грацией танцоров, и мои обширные смертоносные заклинания косили злыдней направо и налево, а молниеносные атаки Ориона сражали всех, кто смел выжить и сунуться ближе.

Он бросился в одну сторону, чтобы разрушить стойку с раскачивающимися стеклянными лезвиями, затем немедленно перебежал в другую, чтобы уничтожить клубящееся фиолетово-розовое облако ядовитых газов, а потом остановился рядом со мной. И когда Орион улыбнулся мне, тяжело дыша, потный, с блестящими глазами, я невольно рассмеялась и окружила нас обоих огненной спиралью, так что носившиеся вокруг шрики взорвались, словно крошечные фейерверки, а полдесятка механических злыдней, расплавившись, превратились в сверкающие лужицы жидкого металла. Полоса препятствий закончилась – мы остались одни в солнечной дымке, под живописными фиолетово-красными кленами. В следующее мгновение послышался неестественно идеальный раскат грома, и налетел теплый летний дождь – это было бы неплохо, но трубы спортзала оказались населены, и вниз густо посыпались амфисбены, извиваясь и шипя. Мы устремились к маленькому павильону; Орион втащил меня внутрь, притянул к себе и поцеловал.

И я поцеловала его в ответ, просто не удержалась. Мягкий шелест дождя был ненастоящим, только амфисбены время от времени со стуком падали на крышу. Прекрасные деревья были ненастоящими, павильон был ненастоящим, это все была ужасная бесплотная ложь… но настоящим был Орион. Губы, обнимавшие меня руки, горячее тело, капли дождя и пота, упавшие мне на щеку с его волос, дыхание, вырывавшееся изо рта, пока он продолжал целовать меня, желать меня… сердце, бьющееся так сильно, что стук отдавался в моей груди, – хотя, быть может, это колотилось мое собственное сердце…

Орион зарылся руками в мои волосы, не прерывая поцелуя, а я вцепилась пальцами ему в спину, так что футболка поехала по швам вся сразу, как бывает, когда штопаешь одежду старыми нитками. Орион шарахнулся, когда футболка с него свалилась, я убрала руки, и некоторое время мы, тяжело дыша, смотрели друг на друга.

Он отстранился первым, с несчастным перекошенным лицом, и, видимо, собирался извиниться – я это сразу поняла. Мне тоже следовало извиниться, потому что я сделала глупость, не следовало так себя вести, даже если бы мама не предостерегла меня насчет Ориона Лейка… но вдруг я подумала, что сидеть здесь, за несколько часов до выпуска, не так уж глупо. Это было даже очень логично, потому что завтра Орион мог погибнуть – и я могла – и я никогда бы не узнала, каково заниматься с ним любовью; могло получиться неприятно, неуклюже, ужасно, но лучше так, чем никак, поэтому я сказала: «Молчи, Лейк», прежде чем он успел открыть рот. И я первая подошла, и обхватила Ориона вокруг тела, и властно произнесла:

– Я хочу. Хочу.

И поцеловала его.

Он застонал, снова обнял меня и поцеловал, а потом опять отстранился и сказал дрогнувшим голосом:

– Эль, я тоже хочу, даже очень, просто…

– Я знаю, ты чокнутый оптимист, который думает, что может убить миллион злыдней – а я нет. И даже если бы я точно знала, что мы вырвемся, я все равно не хочу ждать, когда мы выйдем и окажемся по разные стороны океана. Я не желаю ждать!

Я хотела, чтобы он снова прижался ко мне, хотела ощутить волну горячего тепла, и это было так ясно и очевидно, что я не понимала, отчего Орион этого не хочет – я понимала, что поступаю несправедливо, но все-таки я шагнула к нему и протянула руки.

Орион отвел взгляд.

– У меня… нет сил.

– Что? – недоуменно спросила я, потому что не видела в его словах никакого смысла.

– Совсем нет сил. Злыдни в школе попрятались, а с разной мелочью все сами справляются. Магнус дал мне немного маны утром, но…

Он не договорил, а я почувствовала, что брови у меня застыли на линии волос.

– Я и не думала, что это зависит от маны, – произнесла я, взглядом указав в нужную сторону, и тут же мысленно прокляла мать Аадхьи, потому что, разумеется, сразу вспомнила про «тайного ручного злыдня» и едва удержала приступ хохота. Это ничуть бы не улучшило дела, поскольку Орион и так уже побагровел от унижения.

Но тут же мне стало все равно, потому что Орион выговорил:

– Ты сказала, что… Луиза… ты сказала, что Джек напал на Луизу, потому что… потому что она позволила…

Я гневно уставилась на него.

– Думаешь, я собираюсь тебя осушить? Лейк, я тебе скажу одну важную вещь. Если бы я хотела…

– Нет! – перебил он. – Я боюсь, что это я…

Не дав ему договорить, я буквально взвыла:

– Что, как настоящий злыдень?

– Нет! – поспешно ответил Орион и попятился.

– Правильно. Нет.

Не поручусь, что от меня шел пар, но чувствовала я себя именно так.

– А теперь иди сюда и поцелуй меня, а если попытаешься выпить хоть каплю маны, я сорву дверь с петель и изобью тебя до бесчувствия.

Орион хрипло выдохнул, как будто я двинула его в живот, и устремился ко мне.

За минувший год я выросла на два дюйма, а он на целых шесть – и когда он схватил меня за плечи и притянул к себе, сильно и властно, я чуть с ума не сошла – «нет, нет, подожди, я не готова» – разумеется, я ни о чем таком не думала, пока уламывала Ориона, – но вот он принялся меня целовать, и я как будто покатилась с горы, полная ужаса и восторга. Мою футболку неуклюже стащили через голову – каждый из нас действовал одной рукой – и Орион закрыл глаза, наверное, исключительно для того, чтобы не смущаться, глазея на мою грудь. Оттого, что я стояла вот так, прижавшись к нему, тело к телу, по мне словно пробежал ток, и я неохотно прервала поцелуй и начала возиться со старым узловатым ремнем, потому что хотела больше, больше, да, прямо сейчас.

Орион отступил на шаг, чтобы вылезти из джинсов – да, вместо со своим тайным ручным