появились в статье Патрика Косгрейва, опубликованной в Spectator. Спустя два месяца, пока Боуи работал над альбомом Diamond Dogs, бывший заместитель главы MI6 ультраправый консерватор Джордж Кеннеди Янг рассказал корреспонденту The Daily Express Чэпмену Пинчеру о некоем Комитете совместного действия (Unison Committee for Action). Пинчер написал статью о том, что ряд ведущих бизнесменов, бывших высокопоставленных военных и разведчиков «создали инициативную группу, чтобы предотвратить взятие власти коммунистами»56. Не приводя имя Янга, репортер отметил: «Они не фашисты. Они – британские демократы, ставящие интересы страны выше интересов России и ее союзников». Позднее Янг назвал свой комитет «организацией борьбы с хаосом».

Янг выражал экстремальную точку зрения, которую открыто педалировали консерваторы во время февральской избирательной кампании. Манифест тори гласил, что в лейбористское правительство Гарольда Вильсона проникли левые радикалы, «стремящиеся провести самую опасную левую программу, чем когда-либо»57. Группа правых лоббистов Aims of Industry выкупила в газетах рекламу на всю страницу, очень похожую на плакаты против ПОУМ в 1937 году (на ту, где срывали улыбающуюся маску, под которой оказывалось лицо Сталина). Правые выступали против левого крыла лейбористов, их фракцию возглавлял Тони Бенн, а также руководителей проф союзов, среди которых был заместитель председателя национального проф союза шахтеров коммунист Мик Макгахей. Некоторые профсоюзные деятели испугались слухов о возможных заказных убийствах и потребовали вооруженную охрану. Результаты выборов показали, что победил Гарольд Вильсон, бывший премьером с 1964 по 1970 год. Но на этот раз премьер Вильсон, который ранее был позитивным и популярным, изменился. Он болел и чувствовал себя разбитым, как и вся страна в период между февралем и выборами в октябре.

Некоторые консерваторы сравнивали Британию с Веймарской республикой, другие – с Чили до прихода к власти Пиночета. Экономист Милтон Фридман рекомендовал «шоковую терапию», которую устроил Пиночет после переворота. Чилийский Большой Брат говорил «о полном вычищении умов»58, и эти слова каким-то странным образом привлекали англичан. Посетивший Чили после переворота корреспондент The Daily Telegraph Перегрин Ворстхорн предлагал читателям с большим пониманием отнестись к происходящему в стране59. Несмотря на убийства, пытки и исчезновения людей, хунта, по мнению корреспондента, не была такой уж и плохой. «Согласен, военная диктатура – страшная и подавляющая, но, если правительство британских социалистических лейбористов когда-либо захочет обманом, хитростью, террором или с иностранной помощью сделать эту страну коммунистической, я надеюсь, что вооруженные силы пресекут эти попытки так же эффективно, как это сделали военные в Чили»60. Фридман пошел еще дальше – он заявил, что то, что произошло, было «единственным возможным результатом»61.

Отставные военные и шпионы собирались в хорошо и со вкусом меблированных комнатах, чтобы обсудить то, как можно предать свою страну, а также слухи о том, что Вильсон является агентом КГБ и главой коммунистической ячейки в резиденции премьер-министра. Поговаривали о возможной всеобщей забастовке. В памфлете The 1946 MS. Робина Моэма генерал Пойнтер так обосновывает необходимость установления чрезвычайного положения: «Из-за забастовок в стране исчезли безопасность и доверие… Я уверен, вы согласитесь со мной в том, что мы должны предпринять все необходимые меры для восстановления порядка»62. В июле 1974-го Волтер Уолкер, до недавнего времени занимавший пост главнокомандующего сил НАТО в северной Европе, написал письмо в The Daily Telegraph с призывом к сильной личности спасти Британию от «коммунистического троянского коня»63. Реакция на его письмо была, как он сам говорил, самая положительная. Когда его спросили, хочет ли народ британского Пиночета, тот ответил: «Возможно, страна выберет управление военных вместо анархии». На ТВ-экране появился призрак фашистского прошлого Освальд Мосли и тоже говорил о том, что у страны всего два выбора. Любитель процитировать Оруэлла в палате лордов лорд Чолфонт разразился статьей «Идет ли Англия к военному перевороту?» в Times, в которой журил «как горячие головы среди неомарксистов, так и хулиганов из неофашистов»64.

Некий Уолкер, неутомимый борец с красной угрозой, стал руководителем организации «Гражданская помощь» – отколовшейся фракции от Комитета совместного действия, объединившейся со схожей по философии и политпрограмме группой «Красный сигнал». Основатель Специальной авиадесантной службы (SAS) полковник Дэвид Стирлинг создал еще одну организацию «обеспокоенных патриотов»65 GB 75. Когда информация об этом дошла до Peace News, Тони Бенн сказал: «Я, конечно, не воспринимаю их серьезно, но смысл этих объединений в том, чтобы показать, что скоро начнется анархия, и нам нужно сильное правительство»66. Тони Бенн стал после октябрьских выборов министром промышленности и боролся с попытками подорвать доверие к правительству Вильсона.

Проблемы не закончились и в 1975 году. В мае в передовице Times писали: «Совершенно очевидно и все чувствуют то, что по-старому продолжаться уже не может»67, при этом обозреватель не мог не прогнозировать: «Когда приходит 1938-й, иногда надо дождаться 1940-го». В январе лорд Чолфонт представил полемический короткометражный документальный фильм под названием «Здесь этого не должно произойти», в котором он стоял около могилы Карла Маркса и перечислял примеры, указывающие на то, что Британия уже становилась коммунистической. Бенн смотрел этот фильм у себя дома, и ему казалось, что он смотрит в «лица хунты»[62]68.

В 1975–1976 годах тема патриотов, спасающих Англию от советского заговора, фигурировала в ситкоме «Взлет и падение Реджинальда Перрина», пьесе «Судьба» Давида Эдгара, а также триллерах Теда Оллбюри «Специальная коллекция» и Кеннета Бентона «Единственный ужасный поступок». Оллбюри и Бентон в свое время работали на спецслужбы. Сложно найти пример большей паранойи, чем тот, когда бывшие агенты пишут романы, которые действующие агенты активно обсуждают. Грань между вымыслом и реальностью стиралась. Одно из досье MI5, которое удалось получить прессе, называлось «Заводной апельсин»69.

Позднее лорд Чолфонт объяснял успех возглавляемых Маргарет Тэтчер тори «страхами бюрократии, переизбытком государственного контроля, постепенным уменьшением личных свобод и опасениями наступления анархии»70. Он говорил, что Тэтчер «задела ту струну, которую надо было задеть». Такие организации, как GB 75, «Гражданская помощь» и Комитет совместного действия, исчезли так же быстро, как и появились, Национальная ассоциация за свободу оказалась профессиональной организацией с крепкими связями с тори и Тэтчер. Австралийский ученый и журналист Роберт Мосс описал появление этой организации в книге «Коллапс демократии». Он предполагал, что при выборе между тоталитаризмом и анархией британцы могли бы склоняться в сторону авторитарных режимов Испании, Чили и Бразилии: «Не стоит ставить Гамлета против леди Макбет»71. Альтернативу Мосс описал в «Письме из Лондона 1985» – утопической фантастике об экономически слабой республике Британия под управлением правительства рабочих. Это была история о республике, где вместо полиции появились отряды «фабричной милиции», палата лордов