Вообще говоря, ничего нового тут нет. Поиск подобного неизменного принципа – и так же безуспешно! – исторически шел в том же направлении – отделения права от конкретного человека. Сначала от произвола выживания к первым традициям – любым, абы не своеволие. Потом источником стал сплав традиций с религиозным мифотворчеством, в конце концов сумевшим выделить достаточно узкие наборы заповедей. Потом к проповедникам присоединились философы и писатели. Появились идеи социального договора и естественных прав. Наше время осчастливлено демократической процедурой, сосредоточившей источник законов в правах человека, на которых основаны государственные конституции, написанные умными людьми. Но если этот долгий, неразумный исторический процесс идет по пути создания норм, слепо приближающих общество к свободе, то разумный, хоть и не исторический, может (и должен) идти в обратном направлении. От конечной точки, ФП, к поиску конкретных норм. Тогда результатом договорных усилий явятся правила опытно-прецедентные и одновременно теоретически-позитивные. Эти нормы сформируют новое, обьективное право, формализующее договор и опирающееся на те замечательные моральные механизмы, которые мы рассмотрели. Примерно, как это выглядит в правой части рис. 2.1. В конце концов, как еще появлялись работоспособные нормы, выдержавшие проверку временем? Тем же договором, только неявным – в конце концов, не зря наша этика называется "обьективной". Да и то что мы тут делаем, друзья, равно как и наша будущая книга – все это части ОЕ, участие в нашем совместном договоре, пусть и такое своеобразное. В этом мы лишь идем по следам предшественников – всех тех кто излагал свои мысли на бумаге в надежде быть услышанным и понятым. И разве все это не доказывает, что мы в конце концов не ошиблись, хоть и не преуспели – ФП, как и ОЕ, правдива, истинна и безусловно обьективна?

Поскольку абсолюта мы не придумали, мы навсегда остаемся с вечным поступательным процессом поиска новых норм и отмены старых. А значит – и с вечными этическими конфликтами. Норма всегда относительна, как и справедливость, стоящая за ней. Свобода – всегда абсолютна, на что указывают наши моральные механизмы. Зато без власти с ее насилием, разрешение этических конфликтов становится не только не мучительным, но даже приятным. Хитрость в том, чтобы найти договором максимально правильную норму, т.е. такую, изменение которой не потребуется как можно дольше. Как это сделать неизвестно, но в поисках далекой истины первую скрипку должна безусловно играть ОЭ.

16 Нормы и свобода

– Процедурная справедливость

Как мы могли убедиться выше, обьективная этика предъявляет к человеку поистине нечеловеческие требования. Но если она столь строга, как жить? Как будет выглядеть обьективное право? Какие практические нормы могут появиться на свет из столь строгого ФП? Например, полная открытость и правдивость никак не сочетаются, скажем, с игрой в покер. Значит ли это, что играть в карты станет неэтично? Конечно нет. Ведь правила покера тоже появились из договора! И что-то мне подсказывает, что этот договор был абсолютно свободным, можно сказать – исходил из ФП. А если это так, то и покер, несмотря на его кажущуюся неэтичность – вполне этичен. Ведь это только игра!

Но поскольку вся жизнь игра, пример покера показывает роль ФП в жизни. Покер – это процедура или комплекс норм, построенных с определенной, практически полезной целью, в данном случае – развлечения. Поведение людей при игре в карты подчинено ясным правилам, их нарушение наказуемо, а результат процедуры справедлив, потому что так было "оговорено в начале" – когда составлялись правила. Помимо покера, нормы охватывают и все остальные стороны жизни, образуя социальные институты, процедуры, роли, статусы и различные символические социальные сущности, например, водительские права или финансовый капитал, и порождая блага, необходимые людям, например, дорожное движение или свободный рынок. Уже слово "блага" намекает, что цель правил расходится с целью этики. Цели правил практичны и конкретны – они порождают для нас новые чудесные возможности. Цель самой этики бесполезна и абстрактна – свобода, а ее самое, пожалуй, конкретное воплощение – участие в ФП-договоре. Этой конкретикой этика прочно связана с правилами – она порождает сами правила. Бесполезная этика обеспечивает справедливую процедуру нахождения полезных процедур, что делает их результат таким же справедливым, как она сама.

Этика озабочена не целью процедуры, не ее результатом и следовательно не ее конкретной пользой. Она озабочена ее правильностью – ясностью и доступностью описания, его точностью и полнотой, исключающей неявные, неформальные возможности и привилегии, тем, как люди вступают в нее и принимают на себя ее нормы, как наказывается их нарушение. Что толку, что покер справедлив, если к столу допущены только избранные? Процедура – распределение прав и обязанностей, а значит со свободы выбора ролей, свободы их смены и выхода из игры, включая справедливость требований допуска, должна начинаться любая процедура – хоть покер, хоть экономика, хоть дорожное движение. Поскольку свобода – основа всякой справедливой процедуры, задача этики – обеспечить только эту свободу, а не то, каким нормам будет следовать выбравший их. Поэтому конкретные правила на первый взгляд вполне могут идти вразрез с обьективной этикой – например, утаивание информации в карточной игре, отношение к подвыпившим, но вполне ответственным водителям или наличие экономического неравенства участников рынка. Но все эти отклонения могут быть вполне этичны и справедливы, при условии, если их существование было материализовано честным договором. Более того, наличие в их основании этики позволяет исправлять правила, если выясняется – а оно обязательно выясняется – что не все было учтено на этапе их разработки.

– Волшебная черта

Почему обязательно? И почему вообще получается, что правила идут вразрез с этикой, пусть на каком-то небольшом отрезке времени или участке процедуры? А как же неуловимая черта? Разве свобода не то идеальное состояние, к которому мы все стремимся? Не все так просто. То есть стремиться мы стремимся, но к чему? Абсолютная свобода не поддается осмыслению. Она может означать одно из двух – или полный хаос, или полную неподвижность. Впрочем, одно не далеко от другого. Возьмем дорожное движение. Абсолютная свобода кого-то одного двигаться с максимальной скоростью, означает абсолютную свободу остальных оставаться неподвижными. Свобода всегда требует удовлетворения взаимоисключающих требований. В данном случае – эффективности и безопасности. А если брать рынок – свободной конкуренции и абсолютного равенства. Обьективная этика ищет то состояние, которое максимально удовлетворяет сразу все стороны и при этом никого в отдельности. Своеобразное динамическое равновесие. Полная, но постоянно ускользающая гармония.