– Меня от нее чих пробирает, – признался, раскрыв пудреницу, и все-таки чихнул, хоть усердно сдерживался.

– Тишулечка, не подводи меня, – заныла Лиза. – Возьми из моей сумки пачку носовых платков. В естественном цвете ты там всех людей распугаешь.

Я напудрился по воротничок розовой рубашки и стал похож на курортника, выбравшегося из пляжного песка.

– Не вздумай с кем-нибудь подраться, – предупредил я Лизу. – Всегда держи в голове, что ты работаешь не на рынке “Слон”.

– Тиша! Мы едем на юбилей мэра, а не на вечеринку Дырявого Джо. Там не может быть никаких драк.

– Я тебя предупреждаю на всю жизнь. Вот, – строго поднял палец.

– Странный ты сегодня, – Лиза прикусила накладной ноготь. – Похоже, вампирам противопоказаны СПА-процедуры. Завтра я расторгну контракт с Кристиной и попрошу ее вернуть деньги.

Глава Волочаровска жил как эльфийский король в огромном белоснежном замке со смотровыми башенками-карандашами, широкими балконами и полукруглыми окнами.

В саду размещалось невероятное количество скульптур из камня, бронзы и синтетических материалов. За недостатком места изваяния встречались в самых неожиданных местах. Даже днем захмелевший гость мог здорово испугаться, увидев за широкой туей замахнувшегося битой бейсболиста с кирпичной мордой или жутковатого на вид гольфиста, угрожающе приподнявшего клюшку от земли, или сторожа в ушанке, наставившего на него ружье.

Гуляя по саду без провожатого – обрусевшего итальянца Бруно, служившего в усадьбе поваром, дворецким, гувернером юного наследника рода Коньковых, садовником и… горничной (Наталья Конькова не потерпела бы присутствия в усадьбе прислуги женского пола), гости непременно заблуждались и долго бродили по “классическому английскому саду”. То они утыкались в хвост выполненного в натуральную величину бронзового коня, то спотыкались о змею из темно-зеленого синтетического камня, практически невидимую в газонной траве, то, поскользнувшись на мраморной дорожке, падали в притаившийся за узорной аркой фонтан с хитро смеющимся амурчиком, непременно ударяясь головой об его коленку. Зная о садовых опасностях по горькому опыте своих друзей, городничий не отпускал гостей одних там гулять.

Бруно встретил нас с Лизой у ворот и проводил в господскую столовую. По пути фонтаны, арки и скульптуры подмигивали нам разноцветными лампочками, как торговые ларьки. Под козырьком крыльца на медных прутиках сидели привязанные за кольца на лапках роскошные жар-птицы. Вытягивая шеи, они хватали белых мотыльков, летящих на золотистый свет их пышного оперения.

Лиза остановилась, любуясь на птиц, но итальянец, невысокий лысоватый человечек лет сорока, поторопил нас. Напомнил, что все остальные приглашенные уже на месте, а мы задерживаем начало торжества.

Все в замке было сделано с большим размахом и подчеркнутой роскошью. Войдя в огромный холл, мы словно оказались под куполом католического собора, даже накладка для отопительной батареи походила на орган. Круглая серебряная люстра, напоминавшая инопланетный корабль с иллюстрации к научно-фантастическому роману, светила вполсилы, не мешая мне рассмотреть причудливые узоры настенных панелей из красного дерева.

– Лизавета, Тихон, прошу к столу, – приветствовал нас городничий.

Он стоял вместе с женой во главе огромного темно-вишневого стола, накрытого белой скатертью, посреди очень длинной и узкой столовой. Старшие Ланские едва умещались в отведенных им местах: животом упирались в стол, а филейной частью, вылезающей из-под спинки стула – в резной шкаф-стенку для посуды.

– Все собрались? – перепроверил хозяин замка.

– Все гости доставлены, – отчитался Бруно.

– Друзья, коллеги, благотворители нашего замечательного города, мне очень приятно видеть вас сегодня на юбилее… – речь городничего, как обычно, затянулась надолго.

Гости, не решавшиеся без команды сверху приступить к пиршеству, быстро заскучали: начали позевывать, прочищать носы или играть в смартфонах.

Закончив приветственную речь по толчку в спину от жены, Валерий Денисович позволил гостям приступить к торжественной дегустации и объявил маленький домашний концерт, представив слугу великим итальянским тенором.

Без музыкального сопровождения Бруно печально завыл “Con te partiro”. Под всеобщее чавканье и чоканье повар исполнил еще несколько эстрадных арий, растягивая заключительную ноту до горлового хрипа. Гости смотрели хмуро, понимая, что праздник скучен, как всегда.

Не тут то было! Городничий подложил гостям бодливую козу.

– Пора открыть коробки и пакеты! – на середине пиршества воскликнул он. – Я объявляю конкурс на лучший подарок. Пусть каждый из вас подойдет сюда, – хозяин замка попросил слугу освободить край стола, – и представит всем, что принес на юбилей. Понимаете, я каждый год не могу запомнить, кто и что мне подарил… Победитель конкурса получит приз.

По его указанию Бруно показал публике ведерко черной икры.

– Икру прислал мне шурин с Дальнего Востока, – похвастался городничий. – На его рыбзаводе фасуют лучшую в мире осетровую икру. Больше вы нигде такой не попробуете. За нее стоит побороться. Так, Наташенька?

Наталья была удивлена выходкой мужа не меньше гостей. Беспокойно водя вытаращенными глазами, она вытянула налитые губы в нервной улыбке.

– Начнем с вас, Лев Андреевич, – городничий вызвал главврача поликлиники. – Найдите свой подарок и распакуйте его.

Валерий Денисович указал на гору коробок и пакетов в углу.

Горестно покряхтывая, тучный, неповоротливый Лев Андреевич нашел свой подарок, трясущимися пальцами развернул его и выставил на стол.

– Символ нашего любимого города, – главврач представил позолоченную завитушку на малахитовом постаменте, обозначающую волшебное излучение Волочаровской земли.

– У меня таких символов полный шкаф в рабочем кабинете, – городничий презрительно отодвинул от себя подарок. – Вы бы лучше, как доктор, подарили хорошую водяную грелку. Знаете, что у моей тещи в плохую погоду суставы ноют… Садитесь, неуд.

Провожаемый недобрыми улыбками Лев Андреевич вернулся на свое место за столом.

– Ваша очередь, Нина Марковна, – городничий вызвал директора злосчастного рынка “Слон”.

– Валерий Денисович… Я принесла совсем скромный подарочек, – нахальная бабища вдруг превратилась в робкую малютку. Съежившись на стуле, она испуганно поглядывала на сидевшего напротив полицмейстера, не смея взглянуть на городничего. – Там не на что смотреть, честное слово. Нельзя ли меня вычеркнуть из списка конкурсантов?

– Правила для всех одни, – Валерий Денисович сурово повысил голос. – Показывайте, что принесли.

– Маленький конвертик, – Нина Марковна раскрыла перед его носом блестящий бумажный пакет.

– А что в конвертике? Споры сибирской язвы?

– Пять тысяч долларов, – как можно тише прошептала Нина Марковна.