– Нет, что ты. Посмотрит на дочку, погостит и улетит обратно – работать.

– Вы что, так и будете жить в разных странах?

– Нет, это временно. Просто пока у него нет возможности забрать нас с собой. Но как только появится, мы будем жить вместе. – Моне очень хотелось верить, что так оно и случится.

Все это время ей было не до зеркала, но однажды, приглядевшись к себе, Мона просто ужаснулась. Красные от недосыпа глаза, впалые щеки и тоска во взгляде – еще никогда она не выглядела такой несчастной и жалкой.

«Что скажет Сергей, увидев меня эдаким страшилищем?» – подумала Мона и кинулась приводить себя в порядок. За несколько дней ей удалось чуть-чуть улучшить свой внешний вид.

– Получше. Но все равно бросается в глаза, что ты очень устала и недосыпаешь. И круги под глазами никуда не делись, – оценила Марьям ее старания.

– Я же не могу спать, когда Сальма плачет, – вздохнула Мона. – Придется как-то пережить этот период. Знаешь, только сейчас я поняла, как много свободного времени у меня было раньше. Даже не представляю, чем я занималась целый день без ребенка?

– Ты просто жила, – засмеялась Марьям. – Ничего, все пройдет. Мама говорит, первый год самый трудный.

– Боюсь, год в таком режиме я не продержусь. Остается надеяться, что Сальма быстро исправится.

– Такова наша женская доля – мужчинам этого не понять.

Мона надеялась получить хотя бы небольшую передышку с приездом Сергея, но когда долгожданная встреча состоялась, оказалось, что он боится лишний раз дотронуться до дочери и совершенно не готов подниматься к ней ночами. Мона, как и обещала, поехала встречать мужа в аэропорт; они неловко обнялись, стесняясь посторонних взглядов, сели в такси и скоро оказались в ее новой квартире. Она покормила Сергея обедом, а он распаковал подарки из Канады.

– Правда Сальма прелесть? – с гордой улыбкой спросила Мона.

– Ну, я мало что понимаю в младенцах. Она совсем кроха, ее даже на руки страшно взять.

– А ты не бойся. Это же наш ребенок!

– Да, конечно. Просто я, видишь ли, никогда не имел дела с новорожденными. А почему она так часто плачет?

– Доктор говорит, это колики. Я даю лекарства, но они почти не помогают.

– И что, с этим ничего нельзя сделать?

– Ничего. Только ждать, когда все само пройдет. Сергей, побудь немного с Сальмой, ладно? Я прилягу, а то опять всю ночь не спала. Прости, но я и правда валюсь с ног.

– Хм. Ну конечно, ложись.

– Если она проснется, покачай ее в кроватке или на руках.

– Ну… я не уверен, что у меня получится. Ладно, попробую.

Мона сразу провалилась в сон, но совсем скоро ее разбудил знакомый плач. Сергей сидел рядом с дочерью и лениво тряс кровать, глядя в экран своего смартфона. Увидев жену, он явно обрадовался.

– Хорошо, что ты встала. Я не знаю, что с ней делать. – С этими словами он отошел от ребенка.

– Ее просто надо успокоить! – ответила Мона. – Хабиби, ну я же просила.

– Послушай, я обычный мужчина, а не бебиситтер. Может, ее надо покормить, или поменять памперс, или еще что-то.

– Она не голодная, я ее недавно покормила. А все остальное ты можешь сделать с тем же успехом, что и я.

– Но я не умею!

– Я тоже не умела! Это мой первый ребенок! Или ты думаешь, что все женщины рождаются с какими-то встроенными функциями по уходу за младенцами?

– Послушай, Мона, это не мужское дело. Мужчина работает, женщина рожает и потом занимается детьми. Мне кажется, что ты, выросшая в патриархальном обществе, должна это понимать.

– Я все понимаю. Но обычно у женщины есть мать, сестра, свекровь… кто-нибудь, кто может помочь. И потом, дети бывают разные. С Сальмой я уже почти месяц не сплю по ночам… – Мона почувствовала, как из глаз против воли капают слезы.

– Мне жаль, но что я могу сделать? Она скоро вырастет, и ты снова начнешь высыпаться. Мона, ради бога, на мне и так куча обязанностей! Ты хочешь повесить на меня еще и уход за ребенком? Я ведь все равно уезжаю через неделю!

– Да ничего я на тебя не вешаю, – ответила Мона. – Просто надеялась хотя бы на минимальную помощь. Очень сложно существовать в таком режиме, в котором я живу уже много-много дней. Да, ты мужчина, я не спорю… но ведь можно отнестись к любимому человеку с пониманием и постараться хоть что-то для него сделать, даже если это не твоя обязанность.

«К любимому – наверное, можно, только при чем здесь ты?» – чуть было не сорвалось с языка у Сергея, но он вовремя сдержался.

Мона взяла плачущую дочку на руки и вышла из комнаты, чтобы завершить этот спор. К вечеру они с мужем кое-как помирились, но осадок от этой ситуации остался.

«Я постоянно что-то должен, – думал Сергей. – Теперь, оказывается, еще и сидеть с ребенком. Прекрасно!»

«Неужели какие-то дурацкие принципы ему дороже, чем я? Неужели так сложно хотя бы час посидеть с родным ребенком, который к тому же живет в другой стране и которого ты так редко видишь?»

Так или иначе, каждый решил, что худой мир лучше доброй ссоры. Мона, хоть и считала мужа неправым, очень не хотела портить с ним отношения и твердо пообещала себе не допустить повторения этой ситуации. Сергей же надеялся продержаться эту неделю с наименьшими потерями и с чувством выполненного долга возвратиться в Канаду.

Не без помощи адвоката, но им удалось наконец зарегистрировать Сальму. Мона выдохнула с облегчением – с документами на руках ей было гораздо спокойнее. Оставшиеся дни они просто гуляли по городу. Как ни странно, Александрия Сергею понравилась – хотя бы в этом вкусы супругов совпали. Передвигаться с Сальмой оказалось проблематично, да и вечно усталая Мона не выдерживала долгих прогулок. Она по-прежнему все время была привязана к ребенку и не могла оставить дочку с отцом дольше чем на пять минут. Поскольку ночами Сальма сильно плакала, Сергей сразу взял подушку и отправился спать на диван в холле; Мона хотела запротестовать, но сдержалась.

«Это же не навсегда, – успокаивала она себя. – Что толку ночевать вместе, если к вечеру я все равно никакая от усталости, да и ночью Сергей никогда не встанет к ребенку…»

Неделя пролетела быстро, оставив у Моны горький привкус разочарования. Она так надеялась, что эта встреча все расставит по своим местам и не только вернет в их отношения былую легкость, но даже сделает чувства крепче: ведь теперь их трое! Еще она мечтала получить хоть небольшую передышку с Сальмой, – но все прошло совсем не так, как ей хотелось. Что касается Сергея, то он уезжал, едва скрывая облечение и радость, и попутно гадал, на сколько можно отложить следующий визит к жене.

– Когда ты приедешь? – спрашивала Мона, провожая мужа в аэропорт.

– Мы же сто раз уже об этом говорили. Летом мне придется съездить домой, повидать маму, ну и решить кое-какие вопросы в киевском офисе. А потом… ну, у меня останется еще неделя или две. Может, осенью?