— Не удивлена тому, что Ларри о нас не думал. Этот думает только о себе, — Тома была категорична.

— Ну, вот мачеха и говорила, что у него нет слабых мест. Но вы же видели вышивку несколько дней назад и видели её сейчас. Я продала вышивку, когда она была спокойной. Видимо, другие могли видеть изменения, а сам Ларри не видел, что воздействовало на его подсознание. Вышивка менялась в худшую сторону, и разум Ларри менялся в худшую сторону.

— То есть, он должен был сойти с ума? — уточнила Тома.

— Ну да. Вот только тут вы с сыном пришли на сеанс к мачехе, и она узнала, что вы родственники Ларри Граффа.

— Блин. Чушь какая-то, — прошептала Тамара и последнее предложение произнесла громче. — Час от часу не легче. Ты же говорила, что Геннадьев мне сказал о гадалке под влиянием. То есть, твоя мачеха должна была знать обо мне.

— Я предположила это, как возможный вариант. Если верить истории моей мачехи, все было примерно так. То, что вы появились в её поле зрения, может быть и случайность, — Аня вспомнила про паука в паутине и добавила. — Либо превратность судьбы.

— Но, подожди, — делала умозаключения Тамара. — Нам твоя мачеха ничего не давала. И ничего не брала у нас. Как же она может на нас повлиять?

— Я думаю, она не будет на вас влиять. Да и сложно это, в вас силён материнский инстинкт. А вот Ларри, когда гулял с мальчиком, чуть его не утопил.

— ЧТО!? — Тамара уже не знала, куда ей ещё удивляться. — Что за хрень? Артур мне этого не рассказывал.

— Ларри не успел. Я остановила его, ударив в челюсть, чего он даже не заметил. Но это прочистило ему мозг.

— Так это тебя встретил Ларри, когда должен был гулять с сыном? — вспомнила Тамара рассказ Артура.

— Ну да. Я договаривалась с Ларри о встрече, чтобы взять интервью, как у гостя выставки. Увидела, как они с сыном выходят из аттракциона, и Ларри почти бегом тащит ребёнка к воде. Я догнала их и двинула вашему бывшему в челюсть. Чуть руку себе не отбила, — Аня улыбнулась.

— Блин, большую часть нашей совместной жизни я мечтала ему двинуть в челюсть, а у тебя так легко это получилось, — Тамаре, впрочем, было не до улыбок. — То есть, тебя надо благодарить за то, что ты спасла моего сына!?

Аня не стала отвечать на вопрос:

— Сейчас, вот что мы знаем: Ларри не удалось ничего сделать с вашим сыном. С катушек он слетел окончательно, я видела его в отеле после его встречи с Тумановым. Лицо расцарапано и последняя его фраза была про то, что он хочет качаться на волнах. Картина восстановила свой первоначальный вид, как и чётки Геннадьева после его смерти. Сейчас он в больнице и, возможно, под наблюдением полиции. Просто, если вы захотите навестить вашего бывшего мужа, то берегитесь того, что он может быть не в себе и попытается убить или вас или вашего сына.

— Я собиралась вести сына к родителям в Константиновку на выходные, так что в больницу мы не пойдём точно, — произнесла Тамара. — Мне, в общем то, мой бывший муж мало интересен. Считаете меня жестокой?

Она посмотрела на Аню, но та лишь покачала головой.

— А точно Туманов убил свою жену, а не Ларри?

— Судя по тому, что рассказывали сотрудники отеля, ну и сам Ларри, убийцей был Виктор, — ответила Аня.

- А есть фотографии убитой?

— Ох, не советую вам смотреть, зрелище не из приятных. Но фотки есть в фотоаппарате. Дело ваше.

Тамара включила фотоаппарат и сразу нашла фотографии, сделанные в ванной комнате номера отеля.

— Ты далеко снимала, — сказала Тома.

— Ближе мент не пустил. Хорновец этот. Сказал, что мы можем наследить.

Тамара, как могла, старалась не показать своих чувств Ане. Она вспомнила, что говорил Артур про женщину в ванной. На фотографиях всё же было видно, что у женщины разрезан рот, то же самое твердил и Артур, когда испугался фотографий. Тамара среди тех снимков женщину с разрезанным ртом не обнаружила. Значит, что-то всё-таки влияло на Артура. С другой стороны, он же спёр эти фотографии у отца. Значит эта фотография была предназначена для Ларри.

Тамара почувствовала, как у неё разболелась голова. Страшно это всё и не понятно. Она решила, что возьмёт отгул на завтра и отвезёт сына к родителям днём. Подальше от всей этой чертовщины.

Аня припарковала машину на парковке перед зданием, в котором был офис страховой компании «КАСО» и повернулась к спутнице:

— Тамара, давайте с вами договоримся: если что-то пойдёт не так, вы мне тут же звоните. Я вас тоже наберу, если появится новая информация, потому что некоторая часть того, что я вам рассказала, это догадки. Чтобы держать друг друга в курсе. Я, честно, не желаю зла ни вам, ни вашему сыну.

— Знаешь, а ты мне не о всех виноватых рассказала, — сказала Тамара, собираясь выходить из машины.

— То есть? — спросила Анна.

— Ты как-то забыла про гибддешника, который перевёл стрелки виноватого с сына Туманова на твоего отца. А вот твоя мачеха, скорее всего, о нём помнит.

5

Ларри лежал в травматологическом отделении городской больницы. Врачи опасались, что у него может быть сотрясение мозга. Он был вялым и апатичным. Его никто не посещал. Его мало что интересовало. Но он хорошо помнил убийство Елизаветы Тумановой и встречу с Виктором Тумановым. У него побывал следователь, и Ларри рассказал полицейскому всё, что знал. Тот внимательно слушал и делал записи.

Впрочем, Ларри никто и не интересовал. Он не хотел ничего видеть и ничего слышать. Врачи спрашивали, есть ли у него родственники, чтобы принесли ему всё необходимое из дома, но Ларри сказал, что у него никого нет. Он ужасался при мысли, что кто-то придёт к нему домой и увидит вышивку. Она была такой хорошей. Она была такой ранимой. Только она и нужна была Ларри.

Куда отвезли Туманова, Ларри не знал, ему никто и не сказал: ни следователь, ни врачи. В сущности, ему было всё равно, беспокоило то, что если Туманов в этой же больнице, то может добраться-таки до Ларри. Но уже во второй день его пребывания здесь, в пятницу, доктор сообщил ему, что сотрясения у Ларри нет, только порезы и ушибы. Состояние пациента врача не беспокоит, оно стабильно. Апатичность может быть вызвана обезболивающим. И во второй половине дня Ларри выпишут.

Лаврентия эта новость обрадовала. Он знал, что апатичность вызвана не обезболивающим, а вышивкой, но был только этому рад. Это была счастливая апатия. То состояние, в котором ему было спокойней всего.

А Тумановы? Поделом им. Шлюха и ублюдок. Ларри было их не жалко.

Так он и покачивался на волнах собственного рассудка, пока его состояние не прервал Михаил, ввалившись в его палату в пересменку. Одна медсестра готовилась уйти домой, другая готовилась заступить на смену. В отделении был тихий час. И следующая порция анализов пациентов ждала к трём часам, сразу после обеда.

Ларри в палате лежал один, никто его не охранял, и, хоть часы приёма ещё не наступили, Миша смог беспрепятственно пройти в отделение. Остаётся только догадываться, как он смог найти нужную палату, но с этого станется проверить все.