К этому моменту я, прижимая телефон к уху и вновь прислушиваясь к голосовой почте, уже перебежала через парковку и толкнула дверь на лестничную клетку. Когда я попыталась дозвониться в четвертый раз, Бен, наконец, ответил. Он говорил хриплым шепотом, и я представила его в ванной рядом со спальней, где спала его жена.

— Какого хрена тебе нужно?

Я остановилась, чтобы отдышаться.

— Я послала тебе номерной знак. Мне нужно, чтобы ты узнал, кому принадлежит машина и адрес ее владельца.

— С какой стати я должен что-то для тебя делать? — спросил Бен.

Я снова начала спускаться по ступенькам. От злости мне хотелось рукой раздавить телефон.

— Потому что, если ты этого не сделаешь, я скажу твоей жене, что ты пытался поцеловать меня этим утром.

Он насмешливо фыркнул.

— Она тебе не поверит.

— Неужели? Ты ведь сам сказал, что она всегда ревновала ко мне даже спустя столько времени.

Я представила, как он скрипит зубами, а лицо наливается кровью. Не будь это посреди ночи, он точно схватил бы что-нибудь и швырнул об стену.

Даже его шепот источал презрение.

— Дай мне полчаса.

— У тебя есть пятнадцать минут.

Прежде чем он успел сказать что-нибудь еще, я отключилась, шагнула на первый этаж и толкнула дверь.

В паре ярдов от входа в отделение «Скорой помощи» на скамейке, сгорбившись, сидела женщина и курила. Я заметила ее краем глаза, как мы замечаем большинство людей, но когда пробегала мимо, что-то в ней привлекло мое внимание, заставило остановиться и обернуться.

— Миссис Киттерман?

Сигарета почти закончилась, до фильтра оставалась лишь пара затяжек. Зажав ее между пальцами, она осторожно взглянула на меня, как будто не знала, кто я такая. Она была не похожа на себя, по крайней мере, на тот образ, который так тщательно создавала перед тем, как выйти из дома и отвезти дочь на сеанс психотерапии. На ней были джинсы, футболка и кроссовки, и, похоже, она была не накрашена.

Несколько секунд она недоуменно смотрела на меня, но затем в ее глазах вспыхнуло узнавание.

— Слышала, вас уволили, — сказала она.

Я взглянула на входные двери отделения «Скорой помощи» — интересно, как там Терри? Ей уже оказана помощь?

— С Хлоей все в порядке?

Миссис Киттерман затянулась сигаретой и посмотрела на меня.

— Мне позвонили из центра, чтобы отменить наш сеанс и перенести его на конец недели. Сказали, что вы там больше не работаете, но нас сможет принять другой терапевт. Я спросила, что случилось. Мне не ответили, но я умею читать между строк.

— Что случилось с Хлоей?

Женщина усмехнулась.

— А что, по-вашему? Она пошла и снова порезалась. Не знаю, что не так с этой девочкой, но ей нужно разобраться с тараканами в голове.

Вот только как такому чувствительному ребенку, как Хлоя, разобраться с тараканами, когда у ее матери такое отношение. Теперь, когда я больше не работала в «Тихой гавани», я могла свободно высказать миссис Киттерман все, что я о ней думаю.

Одно «но» — это никому не принесет пользы. Особенно Хлое.

— С ней все в порядке?

Миссис Киттерман закатила глаза.

— Конечно, в порядке. Она делает это только для привлечения внимания. Она возвращается в стационар. Я уже подписала документы. Кризисный работник обзванивает клиники, пытаясь найти свободную койку.

— Вы не возражаете, если я поговорю с ней?

Она выбросила сигарету в лужу на тротуаре и порылась в сумочке, чтобы достать из пачки другую.

— С какой стати я должна позволять вам предпринимать действия в отношении моей дочери? Вы больше не ее терапевт.

— Потому что у нас с Хлоей возникло взаимопонимание. Ей было комфортно разговаривать со мной.

Миссис Киттерман зажгла новую сигарету и посмотрела на раскаленный кончик. Мне были видны напряженные морщинки по бокам ее рта. Она затянулась и кивнула.

— Ладно, попробуйте. Может, вам она что-нибудь скажет. Не помню, когда я в последний раз слышала от нее хотя бы одно полное предложение. Я отказываюсь понимать эту девочку.

* * *

Я нашла Кортни и Терри в приемном покое. В резком свете потолочных ламп их грязная одежда выделялась как свежая кровь. Кортни обнимала Терри, которая, похоже, спала. В углу был включен телевизор, транслировавший «Си-Эн-Эн», хотя его громкость была приглушена.

— Думала, ты ушла, — прошептала Кортни.

Я обвела взглядом приемную, — хотела убедиться, что нас никто не услышит. Еще с полдесятка человек сидели на стульях, некоторые в хирургических масках, хотя сезон гриппа закончился.

— Только что разговаривала с Элизой.

— Где она?

— Ей пришлось ехать домой.

— Почему ты спросила, говорила ли я ей, где мы живем?

Я медлила с ответом, не зная, что сказать. В данный момент мне меньше всего хотелось обсуждать это с Кортни. Ее занимала исключительно Терри, и я с трудом представляла, что с ней будет, когда узнает о том, что за всем этим стояли Элиза и Маккензи. С другой стороны, было ясно: рано или поздно настанет момент, когда я буду вынуждена рассказать ей обо всем.

Терри пошевелилась рядом с матерью. Я присела перед ней и коснулась ее колена.

— Привет, детка. Как ты себя чувствуешь?

Она пожала плечами.

— Дэниел выходил и видел тебя? — спросила я.

Кортни кивнула и крепче обняла Терри.

— Он вышел к нам примерно на минуту. Сказал, что сегодня у них очень много работы, но он постарается, чтобы Терри попала к нему. Ты уже звонила детективу Эрнандесу?

Я сказала нет и вновь переключила внимание на Терри.

— Вскоре сюда приедет полицейский, чтобы поговорить с тобой. Расскажи ему обо всем, что произошло, хорошо?

Терри кивнула, ее глаза нервно забегали. Ей понадобятся новые очки. Интересно, сколько это будет стоить? Сколько будет стоить новый рюкзак? Сколько раз ей придется посетить психотерапевта, чтобы осмыслить то, что с ней случилось?

Я начала было вставать, но остановилась и снова коснулась ее колена.

— Как жаль, что твою книгу украли. Но то, что страницы пропали, не означает, что пропала история. Она ведь все еще у тебя в голове, верно?

Терри снова кивнула.

— Видишь, книга всегда будет с тобой. И когда ты снова все запишешь, я хочу ее прочесть. Договорились?

Это была слабенькая попытка, но Терри все же удалось улыбнуться.

— Договорились, — прошептала она.