— Притворитесь, будто я вам ничего не сказала. Хотя бы на сутки, а потом… вам просто нечего будет говорить. Он уже сам поймет, что я уехала.

Опустив глаза, я сглотнула подкативший к горлу ком и решительно взяла со стола старый смартфон. Новый лежал рядом — все еще включенный. Я решила, что лучше оставаться на связи до самого отъезда, хотя очень боялась звонка Адама. Сегодня он еще ни разу не звонил, и я благодарила Аллаха за это. Казалось, если услышу голос мужа, то мое сердце точно не выдержит…

Уля скинула мне номер такси заблаговременно. Оператор ответил быстро, и я назвала ему только один адрес, откуда меня нужно было забрать. А когда сбросила вызов, уверенно шагнула к кровати, чтобы взять сумку.

— О Аллах… Да что же ты делаешь?.. — не удержалась мама, следуя за мной.

Она стойко держалась рядом с отчимом, наблюдая, как я одеваюсь, но когда на телефон позвонил оператор и сообщил, что такси приехало, кинулась к двери, преграждая мне путь.

— Почему ты не можешь остаться с нами?.. — с укором спросила родная, схватив меня за плечи. — Почему тебе обязательно нужно уезжать, я не понимаю?!

— Мама, ты обещала…

— Да, я помню! — дрогнувшим голосом воскликнула она. — Я обещала постараться… Но не могу! Ну, куда ты поедешь? Что тебя там ждет?.. А деньги?

— У меня есть на первое время, — тут же успокоила я ее. Адам слишком много давал мне на карманные расходы. Подумать не могла, что эти сбереженные деньги могут пригодиться. — Мамочка, я не буду одна! Мне помогут освоиться, помогут найти работу… Я даже возможно смогу доучиться!..

— Ох… — Мама начала душить меня в отчаянных объятиях. И снова спросила: — Ради Аллаха, почему ты не можешь остаться?!

Стиснув зубы, я подавила приступ плача и насильно отстранилась от нее.

— Я итак достаточно пряталась за вашими спинами, — произнесла сдавленно, посмотрев и на отчима. — Я знаю, что вы никогда не посчитаете меня обузой, но мне нужно идти дальше самой! Нести ответственность за свою жизнь. А вы… должны меня отпустить.

Маму поразили мои слова. Она просто оцепенела, не в силах сдвинуться с места. Ей помог Заур. Обнял за плечи и заставил отойти от двери.

56

Виновато глядя на родителей, я некоторое время не могла говорить из-за кома в горле.

— Я оставила телефон, по которому Адам может найти меня, в комнате на столе, — сообщила, наконец, глухим голосом. — Пожалуйста, выключите его, как только я уеду.

Мама переглянулась с мужем, который хмуро кивнул. Ноги налились свинцом. Не хотелось вот так оставлять их. Но я должна была.

— Простите меня… — произнесла я вполголоса, опустив глаза.

Затем сразу подняла сумку, но не успела и шага сделать, как Заур перехватил ее своей сильной рукой.

— Я провожу до машины.

— Я тоже!.. — спохватилась мама.

Но отчим отрезал:

— Нет! Оставайся в доме. Ты не сдержишься.

Не давая ей возразить, он прошел мимо меня и вышел за дверь. А я вернула взгляд к растерянной маме. Поспешила подойти к ней, крепко обняла и горячо поцеловала в обе щеки.

— Со мной все будет хорошо, мамочка. Обещаю!..

Она поймала руками мои локти, но я не дала задержать себя. Решительно отстранилась и покинула дом через распахнутую дверь, которую плотно закрыла.

Каждый стук сердца теперь отдавался болью в груди. Воздух рвано заходил в легкие, тело било крупной дрожью, но я не позволяла себе плакать. Делала шаг за шагом до ворот, потом до машины такси, в багажник которой отчим только что положил мою сумку.

— Спасибо… папа, — выдохнула я, когда водитель сел за руль черной приоры, и мы остались наедине.

Нервно поджимая губы, он строго посмотрел на меня, затем вдруг притянул, чтобы обнять. А когда наши глаза вновь встретились, серьезно предупредил:

— Не дай нам пожалеть об этом, Мариям. Я даю тебе ровно десять часов. Если ты не выйдешь на связь в течение этого времени, я лично из-под земли тебя достану и передам в руки мужа!

Я неловко кивнула, со всей ответственностью отнесшись к словам Заура. Только он стал еще более хмурым. Качнув головой, открыл заднюю дверь и пропустил меня в салон.

— Берегите себя! — попросила я, едва сдерживая слезы. — И маму…

Отчим едва заметно кивнул, все не решаясь закрыть дверь.

— Аллах с тобою, дочка, — пожелал он, в конце концов, прежде чем отпустить меня.

Приора тронулась, покатила по дороге припорошенной снегом, быстро набирая скорость. Я знала, что Заур стоит на том же месте и будет стоять, пока машина не скроется из виду, но не смела оборачиваться. Тяжело… Говорить и понимать, что ты действительно отрываешься от семьи — несравнимые вещи.

Дорога до заветного места встречи занимала где-то двадцать минут, но они пролетели как одна. Я застыла в состоянии прощания с родными и никак не могла выпутаться из этого. Реальность превратилась в густой сироп, полусон — серый и безвкусный. Я расплатилась с водителем, взяла сумку, которую чуть не забыла забрать, начала делать шаг за шагом к каменным ограждениям набережной, но продолжала утопать в своем сером сне.

Ветер гнал густые облака в небе, волновал пенное море и бил в лицо, швыряя пряди моих волос, выбившиеся из-под шелкового платка темно-коричневого цвета. Мы договорились встретиться у ступеней, которые спускались прямо в море. Это было наше место. Когда я еще училась в техникуме, который находился совсем недалеко отсюда. Четыре неразлучные подруги — мне казалось такая крепкая дружба навсегда! Но оказалось, что по-настоящему со мной дружила лишь одна…

— Мари-и-ишка! — внезапно услышала я женский крик через шум ветра.

Не успела толком обернуться, как меня снесло к ограждению от крепких объятий.