В этот момент Тура нанесла удар. Топор прошел сквозь призрачную плоть. Тень злобно зашипела и растаяла без следа.

В таверне на мгновение стало тихо и спокойно, но с улицы, напротив, доносились вопли, с каждой секундой становившиеся все громче и ужаснее. Кто-то коротко, надсадно вскрикнул и тут же умолк.

– Это майор! – выдохнул Лукан и попытался подойти к окну, но Тиранда остановила его.

– Слишком поздно, майора уже не спасти, – сказала она, глядя Лукану в глаза. – Как и многих других. Но у Азерота и у всех нас еще есть надежда. Перенеси нас отсюда.

– Да, но, возможно, мы опять окажемся в логове зеленого дракона, – ответил Лукан, кивнув.

– Эраникус – меньшая из наших забот. Настоящую опасность он представляет разве что для себя самого.

Лукан сосредоточился, а Тиранда протянула руку Туре.

Мир подернулся дымкой, которая из изумрудной резко стала темной.

Слуха коснулись безумные вопли. Все вокруг укрывал до боли знакомый туман, в котором двигались смутные, искаженные фигуры. Путники тут же ощутили головокружение и возраставшую с каждым мгновением тревогу. Никто не понимал, где находится, и знал только, что все это противоестественно.

Они вновь вернулись в Кошмар.

– Нет… – пробормотал Лукан. – Я попробую…

Но над ними уже нависла огромная тень скелетообразного древа, которая выделялась даже на фоне тьмы.

– Добро пожаловать! – раздался жуткий голос в их головах. – Вам здесь рады. Особенно тебе, Тиранда Шелест Ветра.

Верховная жрица побледнела как смерть. Заметив это, даже орчиха содрогнулась.

– Нет… – бормотала Тиранда, качая головой. – Нет…

– Да… о, да… – ответил голос.

– Фэндрал, одумайся же! – вскричал Малфурион. – Неужели этого ты хочешь? Разве ты создал Тельдрассил только для того, чтобы уничтожить свой народ?

– Я никого не уничтожаю. Я спасаю ночных эльфов и весь наш мир от тебя и других предателей! – ответил Фэндрал, склонив голову к тени, в которой видел своего погибшего сына. Затем он кивнул и вновь обратился к Малфуриону: – Ты мешал рождению Тельдрассила! Ты знал, что Мировое Древо вернет ночным эльфам славу и бессмертие, которого нас так вероломно лишили!

Из земли вырос цветок, черная лилия, а из ее бутона вырвалось облачко белой пыльцы. Малфурион сразу же отскочил в сторону. Он понятия не имел, каким эффектом обладает пыльца, но точно знал: опасность представляет любое растение, отравленное порчей Кошмара.

Пыльца, между тем, осела, и клочок земли, на котором еще недавно стоял Малфурион, тут же почернел и иссох.

Верховный друид ощутил резкую боль в левой руке. Крохотная частица пыльцы все-таки коснулась кожи рядом с большим пальцем. Она одна причиняла такие мучения, что Малфуриону пришлось стиснуть зубы. Страшно представить, что было бы, если бы он попал под удар!

Грудь нестерпимо сдавило, и Малфурион упал на колени. С каждым мгновением неприятные ощущения лишь усиливались, а вскоре он и вовсе осознал, что не может дышать.

Верховный друид прислушался к своему телу и попытался понять, что именно причиняло такие страдания. Как оказалось, все очень просто.

Пыльца была всего лишь уловкой, хоть и смертельно опасной. Фэндрал прибег к более изощренной атаке, использовав магию друидов, но Малфурион заметил это слишком поздно. Пытаясь избежать ловушки, он вдохнул споры смертоносного цветка, которые теперь осели в легких.

Малфурион прибег к тому же способу, что и раньше, когда боролся с воздействием яда рассветницы, – он сконцентрировался и попытался убрать споры из своего тела. На этот раз справиться было гораздо сложнее, чем тогда, в обители, ведь времени почти не было. Малфурион напрягся и с силой выдохнул споры прямо в Фэндрала.

От усилия у верховного друида на мгновение закружилась голова, и противник мог бы нанести новый удар, если бы не был занят борьбой с крохотными, почти невидимыми спорами. Фэндрал взмахнул рукой и рассеял смертоносное облако еще на подлете.

Малфурион был спасен. Однако он прекрасно понимал, что, сражаясь с бывшим союзником, лишь помогает Кошмару укрепиться в Азероте. Фэндрал поддался безумию, и его уже не спасти.

Разве что…

Малфурион поднял руки и сосредоточился.

В Анклаве тут же воцарилось спокойствие. Деревья, трава и прочие растения замерли. Малфурион горько улыбнулся. Порча не сумела поразить Тельдрассил до конца. Верховному друиду удалось воззвать к той части Мирового Древа, которая оказалась не затронута злом, и напомнить его истинное предназначение. Но не прошло и мгновения, как ужас вновь охватил Анклав Кенария. Фэндрал замер, раскинув руки. Рядом с ним маячила жуткая тень.

– Я не позволю вновь отнять у меня сына! – закричал обезумевший друид, но Малфурион больше не слушал его бессвязные речи. Он вновь попытался воззвать к незатронутой Кошмаром частичке Тельдрассила. Та казалась крохотной по сравнению с разросшейся порчей, но первому друиду все-таки удалось помочь ей выбраться на свет, пусть и на мгновение.

О большем Малфурион и не мечтал!

Вот только теперь он попытался исцелить не только Анклав Кенария, но и весь Дарнас, хоть заклинание давалось ему нелегко. Крики и звуки битвы, доносившиеся отовсюду, постепенно становились тише, и Малфурион чувствовал, что план работает.

Его тело и душа содрогались от мучительной боли. Малфуриону приходилось сражаться не с одним врагом, а сразу с двумя. Где-то в глубине Мирового Древа ощущалось физическое присутствие Владыки Кошмара. Первый друид хотел добраться до него и увеличить шансы на победу, но опасался, что тогда не сможет защититься от Фэндрала.

Напряжение все возрастало. Малфурион чувствовал, его силы на исходе. Дело было вовсе не в том, что Фэндрал оказался сильнее, просто сражаться с ним и защищать мирных жителей оказалось непросто.

«Осталось немного. Они должны прозреть!» – подумал Малфурион, а потом почувствовал присутствие других друидов, и вместе с тем ощутил надежду и тревогу. Только от реакции собратьев зависело, победит он или проиграет.

Фэндрал немедленно ослабил натиск, сведя все усилия к тому, чтобы не давать противнику расслабиться. Малфурион сразу понял, к чему он ведет, опустил руки и прервал чтение заклинания.

Через мгновение Фэндрал последовал его примеру и прекратил атаку. Теперь не время для сражений, ведь очень скоро их наконец рассудят.

Верховные и рядовые друиды собрались вокруг, то и дело встревоженно, неуверенно переглядываясь. Малфурион встречался с ними глазами, позволяя каждому заглянуть к нему в душу. Ему нечего было скрывать.

А вот его противник изо всех сил пытался замаскировать присутствие тени, которую называл Вальстанном и считал своим восставшим из мертвых сыном.

Фэндрал невозмутимо, с улыбкой взирал на собратьев так, словно он сам призвал их сюда. На самом же деле за это следовало поблагодарить тех двоих (и даже троих), которые оказались в самом центре круга друидов. Их Малфурион ожидал увидеть меньше всего.