заявил, что его эксперименты до сих пор ограничивались низшими животными, и благодаря его лечению он смог продлить их нормальную продолжительность жизни в четыре-восемь раз. Другими словами, если бы лечение одинаково хорошо работало с людьми, человек прожил бы от пяти до восьми сотен лет – достаточно долго, чтобы соответствовать представлению большинства людей о бессмертии. Определенные люди, по словам доктора, имена которых он отказался раскрыть, проходили его лечение, но его эффект еще не стал доказательством его утверждения. Он добавил, что лечение было безвредным, что в нем фигурировал химический препарат, введенный в организм, и что он готов лечить ограниченное число людей, если они захотят поэкспериментировать и проверить эффективность его открытия. Для доктора Фарнхэма, который был скуп на слова как в разговоре, так и в письме, и который редко выдавал что-либо для публикации, это заявление было необычным и, как утверждали его сторонники, доказало, что он уверен в своей позиции. Но такова психология обычного человека, что совершенно логичное и прямое объяснение биолога, вместо того, чтобы убедить общественность или прессу, послужило поводом лишь для того, чтобы вызвать еще большую бурю насмешек на его голову.

Вокруг его лаборатории собирались толпы любопытных. Куда бы он ни пошел, на него пялились, над ним смеялись и за ним наблюдали. На каждом шагу фотокорреспонденты нацеливали на него камеры. Не проходило и дня, чтобы в прессе не появлялась какая-нибудь новая юмористическая или саркастическая статья, а его фотографии появлялись вместе с изображениями мошенников, убийц, светских разведенок и борцов за призовые места в иллюстрированных бульварных газетах. Для Фарнхэма, человека со скромными привычками, его застенчивостью и воспитанностью – все это было пыткой, и, наконец, не в силах больше терпеть нежелательную публичность, он собрал свои вещи и тихо и тайно ускользнул из метрополии, доверив секрет своего пункта назначения лишь нескольким своим самым близким друзьям-ученым. На какое-то время его исчезновение вызвало некоторый ажиотаж и еще одну сенсационную новость для прессы и общественности, но через короткое время о нем и его предполагаемом открытии забыли.

Доктор Фарнхэм, однако, не собирался отказываться от своих исследований и экспериментов и вместе со своим предположительно бессмертным зверинцем, а также тремя престарелыми изгоями, которые предложили себя для лечения и которые согласились остаться с ученым на неопределенный срок, за большую зарплату, чем они когда-либо получали раньше, быть перевезенными на остров Абилоне. Здесь он был совершенно неизвестен, и вряд ли кто-нибудь из жителей когда-либо слышал о нем или его работе. Он купил большую заброшенную сахарную плантацию и думал, что здесь сможет продолжать свою работу незаметно и без помех. Но он не принял во внимание своих трех людей-подопытных.

Эти достойные люди, обнаружив, что их лечение дает свои результаты и что они остаются, так сказать, стойкими годами и силой, и совершенно убежденные, что они будут продолжать жить вечно, не могли удержаться от хвастовства этим фактом перед теми, кого встречали. Белые жители слушали и смеялись, считая парней немного сумасшедшими, в то время как цветное население относилось к пациентам доктора с суеверным благоговением и было убеждено, что доктор Фарнхэм был самым могущественным и внушающим страх человеком.

Тот факт, что его тайна и причины пребывания на острове просочились наружу, однако, не помешали работе доктора Фарнхэма, как он опасался. Интеллигентные люди, которые, конечно, были в меньшинстве, в шутку ссылались на то, что они слышали, когда встречались с ученым, но никогда не спрашивали его всерьез, была ли в этой истории хоть капля правды, в то время как большинство избегало его, как самого сатаны, и обходили его территорию стороной, за что он был благодарен. Но, с другой стороны, у него не было возможности испытать свое лечение бессмертия на других людях, и поэтому он был вынужден продолжать свои эксперименты с низшими животными.

Довольно рано в ходе своих экспериментов он обнаружил, что, хотя его лечение останавливало разрушительное действие времени на позвоночных, и существа или люди, которых лечили, потенциально могли жить бесконечно, все же это не вернуло им молодость. Другими словами, субъект, обработанный его сывороткой, оставался в том же физическом и психическом состоянии, в котором находился до проведения лечения, хотя в определенной степени наблюдалось увеличение развития мышц, повышенная гибкость суставов, размягчение затвердевших артерий и большая активность, возможно, из-за того, что жизненно важные органы не работали на пределе своих возможностей, чтобы предотвратить старение.

Таким образом, самому старому, с точки зрения возраста, из испытуемых доктора было, по всем внешним признакам, за девяносто (его точный возраст был девяносто три года, когда он проходил курс лечения) или именно так, как он выглядел, когда два года назад он подвергал свое древнее тело инъекциям доктора. Его десны были беззубыми, его редкие волосы были седыми, его лицо было морщинистым и узловатым, как грецкий орех, и он был согнутым, сутулым и с тощей шеей. Но он отбросил очки, он мог видеть не хуже любого человека, его слух был острым, и он был таким же живым, как сверчок, и физически сильнее, чем был в течение многих лет, и он ел, как моряк. Насколько он или ученый могли видеть, он будет находиться в этом состоянии до конца, если не случится несчастный случай, потому что каждый день его кровяное давление, температура, пульс и дыхание тщательно регистрировались, его кровь исследовалась под микроскопом, и до сих пор ни малейшего признака каких-либо изменений в его состоянии и ни малейшего признака увеличения возраста обнаружено не было.

Глава II

Но доктора Фарнхэма это не удовлетворило. Если его открытие должно было иметь реальную ценность для человечества, ему пришлось бы научиться возвращать хотя бы немного утраченной молодости, а также сдерживать возраст. И день и ночь он работал, пытаясь найти способ совершить невозможное.

Ставились опыты на бесчисленных кроликах, морских свинках, собаках, обезьянах и других животных, разрабатывались и тестировались бесчисленные формулы, проводились бесконечные и сложные эксперименты, а тома тщательно записанных и методично сведенных в таблицы наблюдений заполнили полки библиотеки доктора Фарнхэма.

Но, тем не менее, он был так же далек от желаемого результата, как и раньше. По его собственному мнению, он не пытался совершить чудо и не стремился совершить невозможное. Человеческий организм или организм любого другого существа, утверждал он, был просто машиной, машиной, которая с помощью чудесно усовершенствованных и наиболее экономичных средств использовала топливо в виде пищи для производства тепла, энергии и движения, и которая вдобавок постоянно заменяла изношенные части своего собственного механизма.