аккуратный, как у школьного учителя. И читать легко.

Технически.

А вот смысл доходит не сразу. Я читаю строку, и написанное как-то проходит мимо, что ли. Будто… будто разум мой отказывается воспринимать.

«…не могу осуждать поступок моего предка. Времена смуты требовали великого мужества. И он явил его, укрыв реликвию в одному ему известном месте…»

То есть, теория подтверждается, и реликвия была.

Какая-то.

И мой предок… очередной мой, чтоб его, предок – поневоле начинаешь думать, что в чем-то сиротой быть выгоднее – укрыл эту самую реликвию во времена смутные.

Какие?

Я честно попыталась вспомнить, что именно могло считаться смутными временами помимо самого периода Смутного времени. Мог бы и намекнуть… хотя… кажется, дядя говорил, что когда случился раскол в церкви, храм сгорел.

Что я о расколе знаю?

Мало.

Как-то не сошлись в том, сколькими пальцами креститься. И еще патриарх был. Никон. Только, подозреваю, дело не в пальцах, а в политике, как обычно, но нам рассказывали, что староверы упрямо отказывались признавать реформу. Настолько, что порой запирались в храмах и храмы поджигали. Или не они, а те, другие, поджигали храмы вместе с людьми, внутри укрывшимися?

Надо будет спросить.

Мог мой предок…

И сами эти храмы подвергались разграблению…

Тогда мог.

Если не поддерживал реформу. Если в храме было что-то весьма ценное, что собирались вывезти. Если… снова замок?

И лист.

«…к сожалению, почти все документы утеряны. Ясно, что дом священника был разрушен вместе с церковью, но и в архивах епархии не осталось ничего. Подозреваю, что нужная мне информация…»

Это не письмо. Скорее на дневник похоже.

Личный.

Мог дед его вести? Почему бы и нет. Любому человеку хочется излить душу. А он? Кому он мог? Жене, которую вряд ли считал равной себе? Детям?

Прихожанам.

Он поставил себя над всеми, позабыв, что на любой вершине одиноко.

«…имеется в закрытой части, куда мне не дозволено будет…»

Некоторые слова слегка размыты, нажим слабел и на листе отпечатывалось немного. Но читаемо.

«…в списках сокрытого упоминается рака из сандалового дерева, украшенная эмалями…»

Жаль, что картинки нет, даже наброска.

«…спрятана… при обрушении кровли после пожара, учиненного францз…»

Ага, тут снова размыто. Но полагаю, что речь идет о Наполеоне.

«…в числе прочего… иконы, средь которых одна старинная, переданная позже… утварь золотая и серебряная…

Клад все-таки нашли?

«…крест золотой, с лалами и яхонтами… рака… без содержимого… которое было… ято…»

Пятен много и текст приходится угадывать.

«…церковь… восстановили силами…»

Совсем уж неразборчиво, то ли нажим настолько ослабел, что отпечатков почти не осталось, то ли просто под лист попал другой лист. Но суть ясна.

«…не приближает к пониманию…»

Вот-вот. Всецело соглашусь. К пониманию нисколько не приближает.

«…записи… упоминания, что… нужной крови ощутит… позовет…»

Кто должен быть нужной крови?

И кто кого позовет? А главное, куда и зачем? А если… если допустить, что реликвия завязана на кровь? И именно на кровь рода. Допустим… допустим, мы пошли от того самого монаха, который не пожелал участвовать в авантюре, но сбежал с княжной, чтобы строить царствие небесное где-нибудь вдали от воюющих князей.

Нет, некрасиво, конечно.

Но ладно… а если прихватил не только княжну? То есть… ладно, когда артефакт один и неделим, это ясно, что он где-то там да будет. А если делим? Те же гвозди, которые куда-то там перековались. Их ведь было несколько. И щепок от креста Господня. Святотатство, но их тоже можно расколоть, разобрать.

Знаю, с мощами так частенько и поступали.

Как по мне, отвратительно, но… но это не по делу. И чем дальше думаю, тем логичней мне кажется история. Я погладила письмо.

А ведь…

Те, кто собирался сковать ведьму, они ведь не просто так. Они сперва явились. Изучали. Помогли князю забрать ребенка… будто разведывали? Собирали информацию? Пытались понять, сколь ведьма сильна? Должны бы, если не совсем идиоты.

А они не походили…

Тогда дальше? Они нашли способ ведьму успокоить. И у них бы вышло, если бы князь с нею жизнь не связал. Но ведьма, и под землей похороненная, опасна. Это они тоже должны были бы понимать. Как и знать, что озеро появилось её силой, да и прочее тоже…

Откуда?

Сомневаюсь, что для местных это было тайной великой. Нет, наверняка, знали. И размолвку князя обсуждали. И прочее все… то есть, как воины они могли бы предположить, что ведьма ответит. Да, скованная, лишенная сил, но… связанная с местом?

Это мне очевидно.

А им?

А если очевидно…

Я поерзала.

Так, спокойно, этак до теории мирового заговора додуматься недолго. Нет, но они же не зря выжидали. Будь просто самоуверенными идиотами, полезли бы ведьму одолевать прямо с корабля. Чего ждать-то, когда зло не дремлет. А они пришли.

Дали злу к себе привыкнуть.

Зачем?

Князя обработать в правильном ключе и понимании? Подготовиться… допустим. Но все одно… ведьму не убили. Кстати, тоже странно. Или собирались вернуться позже? Скажем, знали, что на откровенное убийство князь не пойдет и ссориться не хотели? Планировали, что ведьма ляжет в могилу, а там и помрет тихонько сама собой? Или же наведаться в эту могилу собирались и ускорить естественный процесс?

Вероятно.

Или просто не знали, как отзовется смерть ведьмы на озере и месте? На людях? И не случится ли того, что в итоге случилось-таки? Тоже возможно. Сперва ослабить, а потом, через год-другой и добить. Логично? На первый взгляд да.

Но все пошло не по плану… почему?

Почему они не предвидели, что она ответит? Даже… князь вот. Он ведь не сказал, что приносил клятвы. Не счел важным? Не понял, что эти клятвы – не пустые слова? Или постеснялся? Как же, христианнейший князь и женщину взял совсем не по-христианскому обычаю. Скорее всего, все и сразу…

Он не подумал.

Там не приняли во внимание. А вышло все боком…

- И раком, - сказала я вслух, постучав пальцем по листочку. – Только ведьма же – это ведьма…

И византийские в свое время тоже отметились в мировой истории… щит. Ведьма… ведьма и щит… а если… если неспроста их было трое? Монахов? Если сопоставить… скажем, тот, кто увел княжну, он и артефакт унес. И в то же время артефакт остался с ведьмой. Точнее не совсем так, но понятно, что он где-то там, в корнях дуба, в ином, искаженном, пространстве.

То, что артефакт был делимым, я поняла.

Но… зачем оставлять часть его?

Не затем ли, что у оставленной тоже была своя