– А разве углекислый газ не щиплет, Барни?

– Ну, щиплет, если концентрация достаточно высокая. Надо полностью засунуть нос в сосуд с газом, тогда ощутишь легкое покалывание, как пузырьки газировки, но через маску этого не почувствуешь. Ни один анестезиолог в мире не стал бы проверять содержимое баллона!

– Ладно, голубчик, успокойся, я не хотела тебя обидеть, – примирительно сказала Вудс.

– Кокрилл экспериментировал, – сказал майор Мун, – и, по-видимому, убедился, что накануне убийства Хиггинса баллон был выкрашен до полуночи, иначе он не успел бы до утра высохнуть.

– В операционной жарко… – заметил Иден.

– Он это учитывал. По его словам, прошло не меньше двенадцати часов. Значит, покрасили примерно в десять часов вечера.

– Значение этого факта трудно переоценить! – сказала Фредди.

– В каком смысле?

– Значит, перекрасить баллон мог любой из нас, – пояснил Иден предположение Фредерики. – В десять часов и даже в одиннадцать, если брать с запасом, только мы шестеро, не считая Бейтс, знали, что Хиггинса привезли в госпиталь.

Они все это понимали, но никак не могли смириться; разум говорил им, что один из них – преступник, но чувства восставали против подобного предположения. И в конце концов, кто? Ни в коем случае не старый добряк Мун. И не Джарвис с его оригинальным очарованием, острым умом, непроизвольной честностью. И конечно же, не Барни, это ясно как божий день! И не мягкая, возвышенная натура Эстер, не утонченная Фредди, и не Вуди с ее большим, щедрым и неунывающим сердцем!

– Как вообще можно так быстро придумать и осуществить подобный план? – воскликнул Иден. – Черт побери, Хиггинса привезли в госпиталь в половине девятого. У убийцы было чуть больше часа. И что могло навести его на такую мысль?

– Банки с краской, что же еще!

– Какие банки? О чем ты?

– Полковник Битон распорядился перекрасить все корзины для мусора, – пояснила Фредерика. – С тех пор мы постоянно спотыкаемся о банки с черной и белой краской, расставленные в холле и коридорах. Разумеется, убийца их заметил, и в голове у него возникла идея. Он просто взял банку, пошел с ней в операционную, а потом поставил туда, откуда взял.

– Скорее две банки; баллоны с кислородом имеют белую полосу, так что ему должны были понадобиться обе. Как ты догадалась, Фредди! Я бы ни за что не подумала.

– Да ладно, Вуди! Я сразу это поняла, как только узнала, что баллоны покрасили.

– Но как можно было гарантировать, что этот баллон достанется Хиггинсу? – спросила Эстер.

Вудс наливала Барни чаю и так и осталась стоять у стола, замерев с чайником в руках.

– Проще простого, – сказала она. – Хиггинс был вторым в очереди на операцию. Убийца выпустил немного кислорода из баллона, стоявшего на тележке, чтобы его хватило только на одну длинную операцию, вроде язвы двенадцатиперстной кишки. Теперь можно было не сомневаться, что для следующего пациента нам придется поставить свежий баллон. Разумеется, баллоны привозят из хранилища, но в операционной всегда есть три или четыре запасных, в зависимости от того, сколько запланировано операций. Убийца просто поставил перекрашенный баллон на подставку, чтобы я взяла его первым. Естественно, я возьму тот, что ближе.

– Но откуда ему знать, сколько кислорода потребуется для язвы двенадцатиперстной кишки? – воскликнул Барни. – Я бы сам ни за что не взялся это определить.

– Ну, пришлось действовать наугад, и угадал он довольно точно. Я помню, что после операции баллон был совсем пустой, именно поэтому я поставила новый, а не переключила на запасной. Разумеется, если в это время в операционной кто-то был, он мог выпустить остатки кислорода, пока никто не видит.

– Мы все заходили в операционную в перерыве, – заметил Иден.

– Все, кроме Фредерики, – сказал Барнс.

– Так, значит, я вне подозрений? – отреагировала Фредди. – Как мило!

– Вуди, а не получится так, что использованных баллонов с кислородом будет слишком много, а баллонов с углекислым газом, наоборот, недостает? – высказал предположение Иден.

– О боже! – воскликнула Вуди, выпучив глаза. – Интересно было бы посмотреть!

– Можешь не сомневаться, там все в порядке, – сказал Барнс. – Кокрилл на следующий день проверил. Подозреваю, один из черных баллонов был выкрашен в зеленый, для ровного счета.

– Зеленой краски нигде нет, – сказала Фредерика.

– Думаю, черную краску можно смыть потом, перед тем как пересчитывать пустые баллоны. В операционной полно ацетона, скипидара и тому подобных вещей. Краска еще до конца не схватилась, только высохла.

– Даже и не высохла до конца, поскольку оставила черный след у Вуди на халате.

– А скипидар не удалит заодно нижний слой?

– Нет, фабричной эмали ничего не сделается, максимум немного испачкается, но баллоны такие старые, на них и так полно сколов и царапин, никто ничего не заметит.

– Вуди, дорогая, поставь, пожалуйста, чайник, иначе ты весь стол зальешь, – раздраженно сказала Эстер.

– Выходит, я тоже могла это сделать, да, Барни? – внезапно вмешалась Фредерика, которая, очевидно, тщательно обдумывала услышанное. – Потому что все время, пока перекрашивали баллон, я была в палате с моими страдающими пациентами.

– Любой из нас мог это сделать, – огорченно констатировал майор Мун. – Такая ужасная ночь выдалась, что можно было делать что угодно, никто бы ничего не заметил. Вуди говорит, она сидела в коттедже, Эстер, по ее словам, присоединилась к ней сразу же, как только ушла из палаты, Барни выходил из операционной примерно на полчаса вскоре после того, как привезли Хиггинса, Иден совершал вечерний обход, а я был в приемном покое, но тоже отлучался.

– Мы все могли совершить первое убийство, – нетерпеливо сказал Иден. – Ладно, Фредерика, все, кроме тебя! И любой из нас мог убить бедняжку Бейтс. Однако никто из нас не мог в тот день устроить покушение на Фредди. Возьмем, к примеру, меня. Я не мог знать, что у них не нашлось лишнего шиллинга для счетчика. Это мог сделать только тот, кто знал, что у них кончился газ, иначе нет никакого смысла оставлять кран открытым.

Последовала неловкая пауза. Все помнили, что Джарвиса видели выходящим из коттеджа в то утро и что он так и не сказал, зачем он туда заходил. Однако никому не хотелось говорить ему это в лицо. Он оглядел друзей, немного озадаченный выражением их лиц, но, поскольку все промолчали, продолжил:

– То же самое относится к Барни и Муну, они могли сделать все остальное, но в том, что касается попытки отравить Фредди, они вне подозрений. Я думаю, Эстер могла, но именно она спасла Фредди, и совершенно очевидно, что она не стала бы убивать Уильяма. Что касается Вуди…

Иден посмотрел на нее с легкой улыбкой.

– Вообще-то все это могла сделать ты, – смеясь, заметил он.