Это что? Человек Марата так лажанулся? Я же просил. Незаметно! А он прям как на свадьбу!

Хотя мне сейчас только на руку!

– Эй, Багиров! Ты ничего не потерял?

Я говорил, что он идиот?

Точно. Однозначно! Градов, а не Багиров он! Правильно из семьи ушел! Не наш он!

Ну какой идиот сюда бы Нику притащил? Нет, чтоб в безопасное место! Здесь же сейчас бойня начнется!

А сердце срывается в галоп.

Как только вижу ее на сидении.

И даже дурака Градова расцеловать готов!

Или это он? Заодно с уродом-Гудимовым?

Но уже по хер! Главное, что моя девочка здесь! Почти у меня!

– Стекло опусти, придурок!

Кричу, а рука уже сжимает горло Гудимова.

– И если ты с ним против меня, можешь пока заказать себе надпись на похоронный венок! Минута у тебя точно есть!

– А если помочь хочешь, то гони тачку отсюда подальше!

Напрягаюсь, чувствуя, как по спине течет ручеек пота.

Нику увидел и отлегло.

Но!

С Романом воевать? Если он отомстить решил всерьез?

Это уже полный пиздец!

Но Роман только хмыкает и тут же заводит мотор своей тачки.

Точь-в- точь, надо сказать, такой же, как и у меня.

– Все, Гудимов. Ты доигрался.

Отпускаю его, позволяя начать мягко оседать мне под ноги.

Его глаза, кажется, сейчас просто вылезут из орбит. Судорожно машет руками, с хрипами втягивая в себя воздух.

Но, сука, не сдается. Хоть почти уже подох.

­ – Подписывай, Багиров, – хрипит, а глаза наливаются кровью.

– Подписывай, сука. Иначе тебя здесь просто положат. Так расстреляют, что одни дыры только и останутся.

– Да ты что?

Ухмыляюсь, вздергивая брови.

– А вот сейчас мы и посмотрим. Эй!

Швыряю в главного его войска копию бумаг, выправленных Давидом.

– Можете почитать, если умеете, конечно. Ваш хозяин остался с голой задницей. Ни хрена у него больше нет. И заплатить ему вам будет нечем.

Спиной чувствую, как его бойцы начинают шептаться.

Стволы уже опускаются.

Вместо того, чтобы держать меня на мушке, начинают разбредаться между деревьями.

– Вот так, Гудимов, – усмехаюсь, ловя его, пытающегося отползти, за шкирку.

– Ты жизнь прожил, а так ни хрена ничего и не понял. Те, кто за бабло тебе служит, за бабло же тебя и продаст.

– Сволочь, – харкает мне под ноги.

– Я?

Блядь, он меня искренне удивляет. Вот правда. Давно так не удивлялся!

– Ты что? В детстве поговорок не учил? А в них, между прочим, народная мудрость. Не рой яму другому. Никогда не слышал, мммм? Ну тогда считай, что это карма. Ты у меня хотел все отобрать, а великая Вселенная подарила все твои богатства мне. Ты же, я слышал, просветлялся там. На Тибеты ездил. Тантрический секс практиковал. Когда на десятерых одну расписывал. Так что, считай, вот оно. Твое просветление.

– Ни хера. У меня много еще чего осталось!

Шипит, дико вращая глазами.

– Я все равно тебя уничтожу, Багиров! Зря ты так зарвался!

– Правда? Ах, точно! Совсем забыл!

– Марат. Давай, - набираю номер друга.

И уже через секудну даже глаза от наслаждения прикрываю. Оглушительный взрыв долетает даже сюда.

– Это то, что у тебя оставалось, Гудимов. Фейерверк и впечатления городу надолго обеспечены. А теперь. Раздевайся.

– Ты совсем охренел? Совсем берега попутал! Правильно говорят, ты полный беспредельщик, Багиров! Убить хочешь? Убивай! Но зачем издеваться?

Хочу по-настоящему тебя, Гудимов, с голой жопой оставить. Кто знает? Может, кто-то из твоих бойцов позарится? Ты же у нас любишь разные виды секса? Особенно группового, м?  А вообще. Убивать тебя не хочу. Не хрен мараться. Но ты на всю жизнь запомнишь, как это, девушек беззащитных красть и мучить!

А ни хрена в нем гордости нет.

Понял, что без всего и без бойцов своих остался.

Сразу сник.

Плечи ссутулил.

Дрожащими руками расстегивает рубашку.

– Все снимай, - подгоняю.

Задолбался я с ним разбираться.

Ничтожество.

Нормальный бы подыхал, а в лицо бы плюнул.

А так даже размениваться не стоит.

После такого даже если и был хоть один боец, который и без бабла его защитить был готов, то уже не осталось. Слабаков и жалких тряпок никто защищать не станет. Только плюнуть и растереть.

Уверен.

Ника моя и то себя с большим достоинством вела, когда этот ублюдок ее выкрал, чем этот!

– На землю ложись, – приказываю жестко, когда Гудимов снимает последнюю тряпку.

Яйца бы оторвал. Но противно прикоснуться.

– Аааааа! Ты обещал!

Орет, как свинья, которую режут.

А я всего-то на руки ногой наступил.

Чтоб не дергался. И не стрелял в спину.

– Обещал. Живи теперь. Посмотрим, чего ты на самом деле стоишь, – презрительно выплевываю, отправляясь к машине.

А сердце срывается в бешеный галоп.

Она!

Наконец-то к ней прикоснусь! Вдохну любимый запах!

Аж руки дрожат, как у запойного алкаша в предвкушении! И внутри все гудит. Ревет. Громче самого мощного мотора!

– Никкккка!

Багиров далеко не отъехал. Совсем рядом тачка его стоит!

– Никккка!

Бросаюсь к ней, уже вышедшей мне навстречу.

Обхватываю руками так, что боюсь, как бы не затрещали кости!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Он ничего тебе не сделал?