– Если отец доверит тебе новый флот, – заметил я.

– Доверит, – уверенно заявил юнец. – Только в следующий раз я не буду драться с тобой. Подыщу себе сакса пожиже.

– Почему бы вам не остаться в Ирландии? – осведомился я.

Сигтригр помедлил, прежде чем ответить, и я ожидал очередной шутки, но потом он посмотрел на меня своим единственным глазом:

– Это свирепые бойцы. Ты нападаешь и бьешь их, и тут же появляется очередная орда. И чем глубже вгрызаешься ты в их землю, тем их больше. И половину времени ты их не видишь, только знаешь, что они где-то рядом. Это все равно что сражаться с призраками, которые внезапно появляются и нападают. – Парень криво улыбнулся. – Они умеют отстаивать свои владения.

– Как мы свои.

– Может, так, а может, и нет. – Он ухмыльнулся. – На обратном пути мы пройдем вдоль валлийского побережья и попробуем захватить нескольких рабов, чтобы привезти домой. Отец изрядно смягчится, если я доставлю ему новую девчонку.

Этельфлэд относилась к Сигтригру с презрением. То был язычник, а она ненавидела всех язычников, за исключением меня.

– Жаль, что ты не убил его, – пробормотала она мне во время пира.

– Я пытался.

Она наблюдала за тем, как Стиорра отвергает все попытки Сигтригра подружиться.

– Девочка совсем взрослая. – В ее голосе прозвучало тепло.

– Верно.

– В отличие от моей дочери. – На этот раз у нее вырвался тихий вздох.

– Мне нравится Эльфинн.

– У нее голова перьями набита, – пренебрежительно отмахнулась она. – Однако для Стиорры самое время подыскать мужа.

– Знаю.

Этельфлэд помедлила, ее взгляд бродил по освещенному настенными факелами залу.

– Жена Этельхельма умирает.

– Он мне говорил.

– Возможно, уже скончалась. Этельхельм обмолвился, что священники уже соборовали ее.

– Бедняжка, – дал я подобающий ответ.

– У меня с ним состоялся обстоятельный разговор накануне моего отъезда из Глевекестра, – продолжила Этельфлэд, по-прежнему глядя в зал. – С ним и с моим братом. Они приняли решение нашего витана. И согласились оставить Этельстана на моем попечении. Мальчик будет расти в Мерсии, и никто не предпримет попытки его выкрасть.

– Ты в это веришь?

– Думаю, нам следует бдительно охранять парнишку, – язвительно отозвалась женщина и посмотрела на Этельстана. Тот с близняшкой-сестрой сидел за одним из нижних столов. По праву рождения он мог вкушать пищу на почетном месте, но я избавил его от бесед со священниками Этельфлэд. – Мне кажется, брат не желает мальчику зла, – продолжила она. – Он стоит на том, что между Уэссексом и Мерсией не должно быть розни.

– И не будет, если в Этельхельме снова не взыграют амбиции.

– Олдермен перехитрил самого себя и знает это, – заявила Этельфлэд. – Он извинился передо мной, причем весьма любезно. Однако, верно, амбиции в нем есть. Быть может, молодая жена отвлечет его? Особа, которая у меня на примете, определенно способна его занять.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, куда она клонит.

– Ты? – изумленно выдохнул я. – Ты собираешься выйти за Этельхельма?

– Нет. Не я.

– Тогда кто?

Она помедлила с удар сердца, потом с вызовом посмотрела на меня:

– Стиорра.

– Стиорра! – Имя вырвалось у меня слишком громко, и дочь глянула на меня. Я покачал головой, и она вернулась к беседе с отцом Фраомаром. – Стиорра! – повторил я, на этот раз тише. – Да девочка ему во внучки годится!

– Разве это так необычно, когда мужчина женился на молоденькой? – ядовито возразила Этельфлэд. И посмотрела на Эдит, сидевшую за нижним столом рядом с Финаном и моим сыном. Этельфлэд не порадовало присутствие в Сестере сестры Эрдвульфа, но я яростно вступился за нее, упирая на то, что признателен ей за свое выздоровление. «И за что еще?» – съязвила тогда Этельфлэд, но я оставил вопрос без внимания, а она с тех пор в упор перестала замечать Эдит. – И Этельхельм в добром здравии. И богат. Он хороший человек.

– Который пытался убить тебя.

– Пытался Эрдвульф, неправильно истолковавший пожелания олдермена, – не согласилась женщина.

– Он убил бы тебя, – упорствовал я. – Убил бы Этельстана. И убьет всех, кто стоит на пути его внука к трону.

Она вздохнула:

– Моему брату нужен Этельхельм. Олдермен слишком могуществен, чтобы можно было обойтись без него, и слишком полезен. А если Уэссекс нуждается в Этельхельме, то и Мерсия тоже.

– Хочешь сказать, что Этельхельм правит Уэссексом?

Этельфлэд пожала плечами, не желая признавать этот факт.

– Я говорю, что Этельхельм хороший человек. Честолюбивый, да, но деятельный. Нам нужна его поддержка.

– И ты намерена принести Стиорру в жертву на его ложе, чтобы заполучить эту поддержку?

Мой тон ее оскорбил.

– Мне сдается, что твоей дочери пора замуж. А Этельхельм восхищается ею.

– Ты имеешь в виду, что ему не терпится ее трахнуть, – проворчал я. И посмотрел на свою дочь, которая слушала отца Фраомара. Выглядела девочка серьезной и прекрасной. – Значит, ей отводится роль коровы мира между Мерсией и Уэссексом?

Коровой мира называли женщину, выданную замуж за врага, чтобы скрепить мирный договор.

– Поразмысли об этом, – веско посоветовала Этельфлэд. – Овдовев, Стиорра унаследует больше земель, чем ты когда-либо мечтал, больше воинов, чем ты способен был поставить под свое знамя, больше денег, чем во всей казне Эдуарда. – Она помедлила, но не дождалась от меня ответа. – И все это станет нашим, – едва слышно добавила Этельфлэд. – Не Уэссекс поглотит Мерсию, это мы поглотим Уэссекс.

У христиан в Писании есть история про то, как кого-то вознесли на вершину горы и предложили целый мир. Я ее плохо уже помню, знаю только, что тот болван отказался. И на том пиру я чувствовал себя как тот самый болван.

– А почему не выдать за Этельхельма Эльфинн? – спросил я.

– Моей дочери не хватит ума, – призналась Этельфлэд. – А Стиорре хватит. Чтобы управлять Этельхельмом, требуется умная женщина.

– Тогда что ты готовишь для Эльфинн?

– Выдам за кого-нибудь. Быть может, за Мереваля? Не знаю. Дитя меня разочаровало.

Стиорра. Я посмотрел на нее. Девочка действительно умна и красива, и подоспело время найти ей мужа. Так почему не выдать ее за самого богатого жениха в Уэссексе?

– Я поразмыслю над этим, – пообещал я и вспомнил о старом пророчестве, гласящим, что моя дочь станет матерью королей.

Настало время и ему сбыться.