– Господин Утред! – снова крикнула Этельфлэд, на этот раз строже.

Я отмахнулся и уже не слушал ее.

– Мне казалось, ты не нравишься ей, – проворчал я Сигтригру.

– Мы хотели, чтобы ты так и думал.

– Ты ее не знаешь, – упорствовал я.

– А ты знал ее мать, когда вы впервые встретились?

– Это безумие.

– Зато твой здравый смысл известен повсюду, господин.

Стиорра ждала нас. Держалась она напряженно. Смотрела на меня с вызовом и молчала.

Я ощутил ком в горле и жжение в глазах. Я говорил себе, что виноват дым, вьющийся от оставленных норманнами лагерных костров.

– Ты дурочка! – рыкнул я.

– Я увидела и влюбилась до беспамятства, – просто ответила дочь.

– И он тоже? – уточнил я, и девочка только кивнула. – И в эти две ночи, – продолжил я, – после пиров…

Я не закончил вопрос, но она все равно дала ответ, еще раз кивнув.

– Ты дочь своей матери, – буркнул я, обняв ее и крепко прижав к себе. – Но это мне решать, за кого ты выйдешь. – Я ощутил, как она напряглась в кольце моих рук. – И господин Этельхельм хочет жениться на тебе.

Мне показалось, что Стиорра плачет, но, разомкнув объятия, я увидел, что она смеется.

– Господин Этельхельм?

– Ты станешь богатейшей вдовой всей Британии, – пообещал я ей.

Она по-прежнему держала меня за руки, глядя в глаза. И улыбалась той самой улыбкой, какая была у ее матери.

– Отец, клянусь жизнью, что приму того человека, которого ты выберешь мне в мужья, – пообещала Стиорра.

Она знала меня. Видела мои слезы и понимала, что дым тут ни при чем. Я наклонился и поцеловал ее в лоб.

– Ты станешь коровой мира, – прошептал я. – Между мной и норманнами. И ты глупа. Как и я. А твоим приданым, – я отступил на шаг и заговорил громче, – станут деньги Эрдвульфа.

Я заметил, что перепачкал ее светлое платье кровью Эрдвульфа. Потом повернулся к Сигтригру:

– Я отдаю ее тебе, но не разочаруй меня.

Какой-то мудрец, забыл кто, сказал, что нам следует предоставлять детей их судьбе. Этельфлэд злилась на меня, но я отказался внимать ее возражениям. Вместо этого слушал голоса норманнов, поющих песню весел, и наблюдал, как драккары уходят вниз по течению сквозь редеющий туман, окутывающий Мэрс.

Стиорра смотрела на меня. Мне подумалось, что ей следует махать, но она постояла неподвижно, а потом ушла.

– Нам надо закончить постройку бурга, – сообщил я своим людям.

Wyrd bið ful āræd.

Этельфлэд сменила своего супруга в качестве правительницы Мерсии, хотя ее никогда не провозглашали королевой. Она известна как Леди мерсийцев, и ее достижения заслуживают большего внимания в длинной истории создания Англии. Вражда между Этельфлэд и Этельредом носит исключительно вымышленный характер, так же как колебания витана по поводу ее избрания правительницей. Нет никаких свидетельств тому, что Этельхельм, тесть короля Эдуарда, пытался устранить Этельстана от наследования, хотя сомнения в законном рождении Этельстана отнюдь не плод фантазии.

Король Хивел существовал и известен как Хивел Дда, Хивел Добрый. Это был выдающийся человек: умный, амбициозный и талантливый. Он сделал для Уэльса многое из того, чего стремился добиться для Англии Альфред.

Сигтригр тоже существовал, и нападал на Сестер, и потерял на каком-то этапе своей бурной карьеры глаз. Возможно, я передвинул это нападение на немного более ранний срок. Англизированная версия его имени звучит как «Ситрик», но я предпочел норвежское произношение, чтобы не создавать путаницы с другим Ситриком, верным соратником Утреда.

Я благодарен моему доброму другу доктору Томасу Кину за описание чудесного выздоровления Утреда. Доктор Том всегда выражал сомнение в таком исходе, но он возможен, а в темную ночь, когда снаружи воет ветер, а внутри плещется виски, кто знает? Утреду всегда везло, так почему бы и не на этот раз?

Сыну Утреда тоже посчастливилось стать обладателем клинка работы кузнеца, который помечал свои изделия этим именем или словом:

Подобные мечи существовали, и несколько экземпляров сохранилось до наших дней, хотя ценность их была такова, что в X и XI веках изготавливались подделки. Покупателю приходилось выкладывать за это оружие кругленькую сумму, поскольку качество стали подлинных клинков работы Ульфберта не имело аналогов добрую тысячу лет. Железо – материал хрупкий, но кузнецы открыли, что при добавлении определенных веществ железо можно превратить в сталь, а из нее получаются твердые, острые и гибкие клинки, которые куда сложнее сломать в битве. Традиционный способ подмешивания углерода состоял в пережигании в кузнечном горне костей, но этот процесс не обещал стопроцентного успеха и загрязнял металл. Однако где-то в IX веке некий умелец изобрел способ расплавлять железноуглеродную смесь в тигле, получая таким образом бруски стали превосходного качества. Нам неизвестно, кто это был и где делали сталь. Похоже, ее импортировали в Северную Европу либо из Индии, либо, возможно, из Персии – свидетельство протяженности торговых путей, по которым также ввозились в Британию шелк и прочие предметы роскоши.

Никакое другое место не ассоциируется так прочно со становлением Англии, как Брунанбург. Именно здесь и родилась Британия. Не сомневаюсь, что часть читателей не согласится с моей идентификацией нынешнего Бромборо, что на полуострове Уиррел, с историческим Брунанбургом. Нам известно, что Брунанбург существовал, но о точном его местоположении идут споры. Версий существует множество: от Дамфриса и Гэллоуэя в Шотландии до Эксминстера в Девоне. Но меня убедили аргументы, приведенные Майклом Ливингстоном в его подробной монографии «Битва при Брунанбурге, журнал событий» (Издательство Эксетерского университета, 2011). В данном исследовании описывается не то сражение, о котором говорится в этой книге, а гораздо более знаменитое и важное боевое столкновение, имевшее место в 937 году. На самом деле та битва при Брунанбурге в итоге увенчала исполнение мечты Альфреда и создала единую Англию, но это уже совсем другая история.