Но этого не может быть! Все связи, пусть и слишком безжалостно, но были оборваны. Наста'Йа не чувствовала хозяйку, ее ауру. Нет, что-то такое было. Расплывчатое. И безусловно связанное с чьей-то аурой. И опасностью. Но ощущения были другими. Похожими, но другими. С уверенностью можно было сказать, что кому-то требовалась помощь. Этот кто-то чувствовался гораздо хуже, чем прежняя хозяйка. Но эльфийка понимала, что не сможет долго сопротивляться властному приказу прийти на помощь. Пусть этот приказ и не оформлен в словах.

Наста'Йа едва не расплакалась. Неужели, оборванный поводок подхватил еще кто-то? Неужели она снова связана мощным заклинанием подчинения? Неужели кто-то снова будет повелевать ее жизнью, волей и судьбой? Это был тяжелый удар. Снова оказаться в полной зависимости от чужих прихотей. От чужих малейших капризов. Ведь она не посмеет воспротивиться ни одному приказу. Ни одной просьбе. Ведь даже за слабые возражения ее могут наказать такой болью, что смерть может показаться великим облегчением…

Однако раскисать было не позволительной роскошью. Если надо, Наста'Йа прождет еще 86 лет. Главное, она убедилась, что свобода возможна. И технически достигается легко. Во всяком случае показалось, что у некроманта, оборвавшего связь с хозяйкой, никаких затруднений не возникло. И значит нужно покориться новому хозяину и ждать. Ждать нового случая освободиться от подневольного рабства. Только в следующий раз она будет строго настаивать на окончательном освобождении.

Наста'Йа неторопливо направилась в ту сторону, куда ее влекло заклинание. Неторопливо потому что, не смотря на очевидные проблемы у нового господина, тому ничего не угрожало — скулы всего лишь покалывало, и узоры на шее не душили, а всего лишь слегка сдавливали горло. В общем-то вполне можно потерпеть. Пусть неизвестный, на кого случайно или умышленно замкнулись нити заклинания, еще помучается. Наста'Йа если еще не ненавидела нового хозяина, то уж точно сильно его недолюбливала. По любому, пульсирующие татуировки подсказывали, что он находится относительно недалеко. И если вдруг его аура начнет гаснуть, то она тотчас это почувствует. И сможет быстро добраться до хозяина. И устранить угрозу. В пределах своей компетенции, конечно. И ни на волосок больше!

На небольшой площади перед красивым даже посреди общей заброшенности зданием плыл светящийся туман. Чего еще ожидать от этого города? Покинутого из-за высокой концентрации остаточных явлений применения магии? Тем более что где-то здесь бывшая хозяйка со своим некромантом осуществили мощный прокол реальности…

Светло было как днем. Даже звезды не давали такого яркого света, которым теперь была залита площадь перед величавым домом. И поэтому было удивительным, что Наста'Йа не смогла сразу найти того, на кого завязались оборванные заклинания. Ну, не считать же за такового зомби, пришпиленного к парадной двери! С проломленной головой. Обгрызенными пальцами. И развороченной грудной клеткой.

Зомби слабо шевелился на пронзившем его мече. Что-то с ним было определенно не в порядке. Но что? Ох! У него же есть зрачки! А не обычные бельмы мертвеца!

Зомби вдруг уставился прямо в глаза Наста'Йе. Неожиданно разумным взглядом:

— Кто здесь?

Наста'Йа, не смотря на все свое самообладание, вздрогнула. По ее спине пробежали мурашки. Как это может быть?! Ее новый хозяин — зомби?! Это значит, у него есть аура! Аура у зомби? Что здесь вообще происходит? Какие силы высвободил некромант, что зомби обрел ауру?

Девушка нервно сглотнула. А вдруг он не знает, что стал полновластным хозяином полувампира? Это не освобождает ее от покорности и необходимости оберегать жизнь и здоровье зомби (Хотя какая на фиг жизнь? Какое здоровье? У зомби-то!). Но зато дает возможность маневра. Например, аккуратно направить мысли (Хотя какие на фиг мысли? У зомби???) нового хозяина на поиски средства разрыва Темных заклинаний. Что ж, исходя из этого и надо постараться выстроить отношения с этим… С этим… С этим существом. По крайней мере пока необходимо держаться с ним на равных, не дать заподозрить, что она — всего лишь его рабыня…

Наста'Йа высокомерно вскинула голову:

— Ты кто такой?