Между страстными вздохами он сказал:

– Мы будем ждать столько, сколько захочешь. – Он достал браслет. – Держи. Наденешь, когда будешь готова. Это мой зарок в том, что ты – единственная женщина в моем сердце. – Он скользнул большим пальцем по ее щеке. – А теперь ты должна еще поспать.

– Ты останешься?

Бранвен не хотела спать одна. Ей не хотелось, чтобы Кин снова нашел ее во сне. Глядя на Тристана, она отодвинулась в сторону – не то, что должна делать дворянка.

Тристан прикрыл глаза, его внутренний спор был почти слышен.

– Я останусь, – сказал он.

Он лег рядом с Бранвен; девушка повернулась на бок, чтобы позволить ему прижаться к ней, и не смогла сдержать вздоха.

Тристан нежно обнял ее.

– Спи. Я буду здесь, когда ты проснешься.

И она заснула. А он был рядом.

Между Бранвен и Эсси восстановился холодный мир. Когда принцесса очнулась после несчастного случая, у нее не осталось воспоминаний о том, насколько серьезной была ее травма. Она не обсуждала, как ей удалось порезать себя, поэтому Бранвен тоже придержала язык. Эсси не интересовали способности кузины – у нее было достаточно своих проблем.

Четыре дня прошли в покое, нарушаемом только волнами, бьющимися о корпус «Парящего Дракона». Когда после полудня Бранвен меняла повязки на ее бедре, принцесса притворилась дремлющей. На коже образовались крошечные волдыри – быть может, она затянула повязку слишком туго. Однако рана заживала настолько хорошо, что вряд ли останется даже шрам.

Отлив немного драгоценной пресной воды из фляги в серебряный таз, Бранвен смешала ее с мыльным раствором из кладовых замка. Смочив конец платка, она протерла рану Эсси. Ее кузина издала урчание, словно от щекотки, но ее глаза оставались упрямо закрытыми. Промокнув лишнюю влагу, Бранвен наложила новую повязку, зафиксировав ее более свободно.

Подняв руки над головой, Бранвен потянулась так, что несколько суставов хрустнули. Потом собрала грязные повязки и таз с мыльной водой, решив постирать на палубе.

– Я буду наверху, если понадоблюсь тебе, – сказала Бранвен кузине, зная, что та ее слышит.

Улыбка коснулась ее губ, когда она едва не врезалась в Тристана в проходе.

– Добрый день, моя леди! – Его темные глаза сверкнули.

Бранвен провела всю ночь в его объятиях, и, хотя она просто спала, все же не могла перестать думать об этом. Судя по его хриплому тембру – принц тоже.

Она увидела кротто у него под мышкой.

– Я подумал, что Эмер, возможно, захочет, чтобы ее Пёс спел ей серенаду, – пояснил Тристан, и это предложение оплело Бранвен, как тонкая осенняя паутина.

– Она захочет. – Девушка попыталась улыбнуться. Бросив взгляд назад, в каюту, она не могла подавить оттенок печали. Бранвен прижала белье к груди. – Но мне нужны чистые повязки. – Подняв бровь, она предположила: – Зато песня может поднять настроение моей пациентки.

Лицо Тристана потемнело.

– По крайней мере, она не может ухудшить ситуацию, – признал он. Как бы ни была Эсси благодарна кернывману, когда она была смертельно ранена, – всё это рассеялась, как только она очнулась. Бранвен не знала, кого из них двоих кузина ненавидит больше.

– Мормеркти. – Бранвен коснулась его локтя. – Ты всегда был довольно храбр для поэта.

– Секрев, – сказал он. – Пожалуйста.

Когда она повторила новое слово, прокатив его на языке, Тристан склонился вперед и прошептал: «Я спою для тебя позже», и поцеловал ее в ухо. Ощущение ошеломило ее. Он подмигнул, приобнял ее за талию, проходя мимо, и вошел в каюту.

Бранвен задержалась в коридоре, слушая, как Тристан приветствует Эсси, взяв аккорд на арфе. Его тоже не провела ложная дремота принцессы.

– Чего тебе нужно? – хмыкнула Эсси. Бранвен на цыпочках подошла поближе.

– Могу я спеть тебе балладу? Может, «Ли Бан, русалку»? – предложил он, и Бранвен усмехнулась. Ли Бан была не кто иная, как сестра богини Другого мира, которую Пёс пытался украсть для Эмер. Она считалась красавицей, даже по меркам Древних, но потом ее тело от пояса и ниже превратили в рыбье.

– Я бы предпочла услышать предсмертный хрип раздувшегося от газов дельфина, принц Тристан, – заявила Эсси. – Тебе что, больше некуда пойти?

– Не волнуйся. Морги как раз ищет новый курс.

«До сих пор».

После шторма корабль снова плыл спокойно, но некоторые из старших членов экипажа были явно обеспокоены.

Бранвен услышала лязг и решила, что это Тристан настраивает арфу.

– Принцесса, – он предпринял новую попытку, – я буду возвращаться каждый день, пока мы не найдем общий язык.

– Ты можешь возвращаться каждый день до скончания времен, но я никогда не буду иметь ничего общего с кернывеу. Или с тобой.

– Бранвен.

Он понял, что она подслушивает?

– А как насчет нее? – спросила принцесса.

Пол каюты заскрипел под его весом, когда Тристан принялся расхаживать взад-вперед. Внезапно он остановился.

– Мы оба очень заботимся о ней.

Эсси вздохнула:

– Ты никогда не будешь ее достоин.

Сердце Бранвен переполнилось. Принцесса заботилась о ней. Надежда загорелась внутри нее: их отношения все еще можно было восстановить.

– Ты права, – покорно рассмеялся Тристан, – но я проведу всю оставшуюся жизнь, пытаясь стать таким.

Кубок Любви уколол грудь Бранвен, как острие ножа. Это она была недостойна его, она все еще хранила секреты. И все же она постарается изо всех сил – Древние тому свидетели – любить Тристана и Землю одновременно.

– Превосходно, – сказала ее кузина. – Это единственное, что у нас есть общего.

– Это лучше, чем ничего.

Эсси фыркнула. Бранвен могла представить, как она скрестила руки на груди.

Понизив голос, Тристан сказал:

– Вы обе – самые смелые женщины, которых я знаю.

– Смелая – это не про меня.

– Про тебя. Я знаю, что это нелегко – пересекать море, чтобы выйти замуж за незнакомца.

– Никто не спрашивал, чего я хочу, – срезала его Эсси. – Ты точно не спрашивал.

– Я… – Бранвен услышала, как Тристан снова вздохнул. – Если тебя это утешит: я знаю, что Марк тоже полон тревоги.

– Это не так.

– Вы несете тяжелое бремя, как правители. Вы должны заключить союз по необходимости – для мира, – а не по любви. Для меня это – смелость. Жертва героя. Это делает тебя героем, принцесса.