— Кого именно, не скажу, но могу предположить, что человек этот — профессионал с серьезным уровнем подготовки. Они не стали бы рисковать, проделав такую гигантскую работу. Вероятно, они послали лучшего из лучших.

— Но в той группе в тайге, кроме этого, как ты говоришь, лучшего из лучших, есть еще опытнейшие сотрудники ГРУ.

— Могу предположить, что он переиграет их. К сожалению, это вполне логично, — констатировал Коршунов.

— Нужно тогда попытаться хоть что-то сделать. — Рогов встал из-за стола. — У нас же есть фотография этого лжекапитана Осадчего в его личном деле. Фотография, которую они, кстати, сами туда и вклеили. Нужно разослать ее на все пограничные пункты. Он же попытается пересечь границу после выполнения задания. Если, конечно, он его выполнит, в чем я, кстати, очень сомневаюсь.

— Думаю, особого смысла в этом нет, но для самоуспокоения можешь разослать его фотографию. Пойми ты, Валентин Григорьевич, мы имеем дело с профессионалами. И если они решили такие сложные задачи, то, уж поверь, точно найдут способ незаметно переправить человека за границу. Не будут они рисковать и отправлять его с поддельными документами. Ну а если он не выполнит своего задания, то уж тем более разыскивать его уже не будет смысла.

— Это почему?

— Потому что только его собственная смерть может помешать ему справиться с заданием.

— Пал Николаич, ну ты наших противников прямо идеализируешь.

— Ни в коем случае! Но нужно уметь признавать поражение, чтобы в следующий раз не совершать подобных ошибок. А что они обыграли нас на данном этапе — это факт. Но вот совсем не факт, что они выйдут победителями из всей партии.

— Ты имеешь в виду, что мы возьмем крота?

— Валентин Григорьевич! Да никого мы уже не возьмем! Я могу тебе со стопроцентной уверенностью сказать, что крота уже нет в живых. Ты можешь сейчас проверить, кто из сотрудников штаба пропал, погиб или умер за последние дни после пятого августа. Наверняка это и будет крот.

— Пал Николаевич, не все так просто, как ты говоришь, — снисходительно улыбнулся Рогов. — Если бы кто-то из сотрудников штаба, как ты говоришь, пропал, погиб или умер, мне бы сразу об этом доложили. Но могу тебе сказать, в последнее время, да и не в последнее тоже, таких докладов у меня не было.

— Значит, не доложили тебе или еще не выяснили, — не сдавался Коршунов.

— А я думаю, Пал Николаевич, вычислить крота достаточно просто. Организацией и подготовкой операции «Северное сияние» занималась небольшая группа. — Рогов достал из сейфа тонкую папку, открыл ее, полистал и вынул оттуда листок. — Вот, всего восемь человек, ну и мы со Смолиным. Причем только мы знали все детали этой операции, а все остальные — лишь в рамках компетенции.

— Валентин Григорьевич, ты имей в виду, что даже в самой секретной организации работают люди, а не машины. Тем более в штабе, где все давным-давно друг с другом общаются, дружат, ходят на обед, перекур и так далее. Всегда может получиться так, что кто-то кому-то в дружеской беседе ненароком что-то сболтнул. А этот «кто-то» может оказаться совсем не тем, кем его знают сослуживцы. А это «что-то» — деталью секретной операции. И на этот разговор его могли вывести намеренно. А он никогда и не догадается об этом.

— Пал Николаич, ну, ты все усложняешь. Ты, наверно, и собственной тени не доверяешь.

— Ну, что ж, тебе виднее, — Коршунов пожал плечами. — Валентин Григорьевич, могу тебя попросить показать мне фотографию этого лжекапитана Осадчего? Будем устанавливать его личность.

Рогов снял трубку телефона.

— Майора Калитина ко мне с личными делами «Северное сияние».

Через несколько минут в кабинет вошел капитан с папками в руках.

— Разрешите, товарищ генерал?

— Я вызывал Калитина! Почему не явился майор Калитин?

— Майор Калитин в данный момент находится в госпитале, — четко отрапортовал капитан. — Я выполняю его обязанности. Вот личные дела по операции «Северное сияние».

Он подошел к столу и положил папки, которые держал в руках.

— Разрешите идти? — произнес капитан.

— Идите.

Дождавшись, когда капитан вышел, Коршунов произнес:

— Насколько я понимаю, майор Калитин — это тот человек, который имел доступ к личным делам группы?

— Правильно понимаешь, — проворчал Рогов, перебирая принесенные майором папки. Выбрав одну из них с надписью на титульной странице «Капитан Осадчий Б. А.», он раскрыл ее и, быстро перелистав страницы, захлопнул. Лицо Рогова в один момент налилось кровью и стало красным, как переспелый арбуз, а на лбу выступили капельки пота.

Полковник Коршунов, внимательно наблюдавший со своего места за Роговым, произнес:

— Что-то не так с фотографией, Валентин Григорьевич?

Рогов бросил на Коршунова полный злобы и отчаяния взгляд и вместо ответа снял трубку телефона, прорычав в нее:

— Начальника контрразведки! Быстро! — Рогов швырнул трубку на рычаги так, что она отлетела от аппарата в сторону, и откинулся на спинку кресла. Повисло тягостное молчание. Через пару минут дверь открылась, и в кабинет, запыхавшись, вошел седой полковник.

— По вашему приказанию прибыл, товарищ…

— Немедленно, — не дав договорить полковнику, произнес генерал, — живого или мертвого майора Калитина, — зловеще, четко проговаривая каждое слово, приказал генерал. — Ты меня понял, полковник? Немедленно из госпиталя, откуда угодно, но майор Калитин должен быть здесь, стоять передо мной, в этом кабинете! Ты меня понял? — заорал Рогов. — Выполняй!

Полковник выбежал из кабинета.

— Не хочу тебя расстраивать, Валентин Григорьевич, — спокойно произнес Коршунов, когда полковник покинул кабинет, — но, думаю, майора Калитина ты уже не застанешь. В живых не застанешь. Как я понял, фотография из личного дела капитана Осадчего пропала. Но, честно говоря, я и не надеялся, что она до сих пор там хранится. — Коршунов встал, взял в руку свою папку и вышел из-за стола. — Разреши откланяться, Валентин Григорьевич, для меня здесь уже все ясно. — Полковник подошел к двери. — Делом этим, как ты понимаешь, теперь уже будет заниматься наше ведомство, то есть кагэбэ. Майора Миненкова я подошлю к тебе завтра часикам к девяти.

В этот момент на столе Рогова зазвонил телефон. Генерал скривил рот, взял трубку и раздраженно произнес:

— Я же просил ни с кем не соединять.

В трубке раздался голос адъютанта:

— Товарищ генерал, для вас поступило срочное донесение относительно майора Калитина.

— Зайди, — с недовольным видом произнес Рогов.

В кабинет вошел адъютант с папкой в руке.

— Читай вслух, — приказал адъютанту генерал.

Тот раскрыл папку и принялся читать:

— Донесение. Седьмого августа сего года майор Калитин был доставлен в госпиталь Бурденко для прохождения курса лечения. В тот же день после уточнения диагноза лечащим врачом было принято решение