— Знаешь его?

Смолин взял снимок и стал внимательно рассматривать, потом вернул карточку Рогову.

— Впервые вижу этого человека, — сухо ответил он.

— Плохо, — с сожалением в голосе произнес генерал.

— Почему плохо?

— Потому что на фотографии капитан Борис Осадчий. Тот самый, которого мы должны были отправить на базу.

В кабинете повисло тягостное молчание.

— Ты уверен, что на этой фотографии именно капитан Осадчий?

— Абсолютно.

— Откуда у тебя эта фотография?

— Из архива части, где он проходил службу, — ответил Рогов.

— Проходил? Значит, уже не проходит? Где он сейчас?

— В ленинградском морге, — коротко ответил Рогов. — Убили его, когда он направлялся к нам на встречу, а вместо него приехал этот подсадной, которого мы благополучно и отправили на «Сияние».

Смолин снова встал с дивана и принялся прохаживаться по кабинету.

— Я прекрасно помню этого лжекапитана Осадчего, я же проводил с ним инструктаж. Я тогда сразу обратил внимание на то, что он явно недооценен в своем личном деле. Произвел впечатление неординарного человека и очень непростого.

— Да в группе и остальные не простачки. Все профессионалы. К тому же там серьезный специалист в области практической психологии. Да, хотелось бы верить, что они его расколют и нейтрализуют…

— А кто подменил фотографию этого лжекапитана здесь, в штабе?

— Пока неизвестно. Этим делом сейчас занимается кагэбэ. Полковник Коршунов, помнишь такого?

— Коршунов? Ну как же его не помнить! О нем же легенды в кагэбэ ходят! Этот все раскопает.

— А что предпримем мы, какое будет твое мнение на этот счет, Иван Сергеевич?

Смолин встал с дивана, подошел к окну и уставился на улицу.

— Вариантов у нас с тобой, Валентин Григорьевич, не так много. Во-первых, нужно срочно доложить министру, пока нас кто-нибудь не опередил. И доложить правильно, так, как нам это нужно.

— Согласен, Иван Сергеевич, но ты же знаешь, министр сегодня в отъезде и будет только завтра. Я уже договорился с ним о завтрашней встрече.

— Хорошо, что его сегодня не будет. Значит, в запасе у нас есть еще один день. А как доложить министру, Валентин Григорьевич, ты знаешь не хуже меня, тем более что по большому счету здесь вина контрразведки. Это ведь они недоглядели. На это нужно и указать министру.

— Да вина-то контрразведки… Но, Иван Сергеевич, что будет, если «Орхидея» попадет в руки иностранной разведки?!

— Понятно, что ничего хорошего не будет! Но, Валентин Григорьевич, ты же знаешь, все когда-то рано или поздно попадает в руки иностранной разведки. Это всего лишь вопрос времени.

— Но тем не менее нужно срочно отправлять на «Сияние» спецподразделения.

— Да, конечно, отправляй, Валентин Григорьевич, но, думаю, уже вряд ли что-то можно изменить. Ведь противник не хуже нашего разбирается в ситуации.

Смолин достал из кармана пачку сигарет «Космос» и закурил.

— Кстати, как давно группа последний раз выходила на связь?

— Уже больше недели назад, — хмуро ответил Рогов.

— Плохо, — констатировал Смолин.

— Ладно, Иван Сергеевич, будем действовать по плану.

Генералы пожали друг другу руки, и Смолин вышел из кабинета.

Через час в кабинет генерала Рогова вошел полковник Коршунов. В руке у него была синяя папка. Они расположились за небольшим столом, где не так давно Рогов беседовал со Смолиным.

— Итак, давай резюмируем то, что нам удалось выяснить, — откашлявшись, произнес Коршунов. — Начнем с того, что при подготовке сверхсекретной операции произошла утечка.

— Вероятно, — согласился Рогов.

— Похоже, у вас в штабе работал крот, внедренный неизвестной организацией.

— Ну, выяснить, на кого работает этот крот, думаю, не составит труда. Но для начала его нужно взять. — Рогов ударил ребром ладони по столу.

— Да? — Коршунов удивленно взглянул на него. — Валентин Григорьевич, ты действительно надеешься взять этого крота?

— Конечно! — уверенно произнес Рогов. — Я лично знаю каждого, кто работает в штабе.

— Я и не сомневаюсь в этом, Валентин Григорьевич.

— А в чем же ты тогда сомневаешься, Пал Николаевич?

— Да я, собственно, ни в чем и не сомневаюсь, — спокойно произнес Коршунов, поправив очки. — Я точно уверен, что этого крота уже нет в живых.

— Интересно, отчего у тебя такая уверенность?

— Вот смотри, Валентин Григорьевич. «Орхидея» является сверхсекретной разработкой, и поэтому она — лакомый кусок для любой разведки мира. Ты ведь сам сказал, чтобы заполучить ее, разведки некоторых стран пойдут на многое и не пожалеют никаких средств.

— Все верно, — согласился Рогов.

— Если так, то, скорее всего, этот самый крот был завербован и внедрен специально под «Орхидею». И, вероятно, достаточно давно. Он не проявлял никакой активности и ждал, пока не появится информация по этой теме.

— Пал Николаевич, ты действительно думаешь, что вот так запросто можно завербовать офицера из генштаба?

— А разве я сказал, что запросто? — удивился Коршунов. — Наоборот, думаю, это очень сложная и серьезная работа. Возможно, шантажом, возможно, угрозами или еще как-то, но им удалось решить эту задачу.

Коршунов взял со стола папку, которую принес с собой.

— Вот, эту папку мне передали прямо перед тем, как я отправился сюда. Здесь то, что удалось накопать по этому делу ленинградским милиционерам. — Коршунов положил папку перед собой. — Эту операцию подготовили очень тщательно и профессионально.

— Но ты так и не ответил, почему считаешь, что крота уже нет в живых? — напомнил Рогов.

— Валентин Григорьевич, так ты еще не понял? — Коршунов удивленно поднял глаза. — Эти люди разведали, что готовится операция по «Орхидее», выяснили состав группы, выявили участника, которого в генштабе никто не знает в лицо, подменили его фотографию в личном деле, узнали, откуда прибудет этот человек, потом перехватили его в аэропорту, похитили и убили. А вместо него отправили в штаб подставного, который с успехом выдавал себя за другого.

— Да, но как им удалось похитить опытного сотрудника ГРУ, да еще в аэропорту, где много народу?

— Вот! Валентин Григорьевич, о чем я тебе и говорю! Это профессионалы! — Коршунов хлопнул по папке, лежащей перед ним. — При похищении они предъявили удостоверения сотрудников кагэбэ и еще воспользовались помощью милиционера в аэропорту. Действовали уверенно и нагло.

Коршунов достал из кармана носовой платок и вытер вспотевшее лицо.

— Валентин Григорьевич, и ты думаешь, что после такой сложной и кропотливой работы они пойдут на риск и оставят в живых крота? Он бы для них сейчас представлял большую опасность! Они, конечно, первым делом ликвидировали его! Это же очевидно.

Нужно признать, операцию они провели блестяще, и, если бы не случайное стечение обстоятельств, труп этого капитана Осадчего никогда не был бы найден. Сделали все чисто, не оставив ни одной зацепки, чтобы вычислить их.

— Но кого же мы отправили в тайгу к «Орхидее»