я, — сейчас выдадим тебе костюм кролика и флаг, будешь прыгать снова.

Её аж заколотило от гнева и я сжалился.

— Сура, почему ты в моих поступках вечно ищешь подвох? — спросил мягко. — Да, люди часто поступают так же по отношению к другим. Зеркалят реакции. Но я в этом случае предельно рационален и не вижу в этом никакого смысла. Ты уже выросла, не ребенок, учить тебя отношениям поздно, социум у нас разный и пересекаться мы не будем.

Она отчего-то обиделась и язвительно сказала:

— О да, ты же теперь с принцессами водишься.

— У нашей принцессы королевский вкус, — лицемерно кротко сказал я, возведя глаза вверх.

Крыть ей было нечем, но и вот так сразу мне верить, не хотелось. Такое типичное поведенческое: ой, поуговаривайте меня, цацу такую неземную, повысьте самооценку. Я в такие игры только со своими девчулями играю. Прождав пять секунд, пока она сверлила меня недоверчивыми глазками, я развернулся и было уже отправился прочь, как она торопливо попросила:

— Хотя бы скажи куда мы идем?

— К Нетфису Рилвиру, — говорил я уже уходя, потому она засеменила рядом, искоса вглядываясь в мое лицо.

— К главе гильдии артефакторов, — удивилась Сура, — а зачем?

— Будем спасать человека, — торжественно предъявил я убойный аргумент.

— Мы будем спасать человека? — не поверила мне Сура, — причем тут я вообще?

— Спасение людей — тяжелый труд, — вздохнул я, — особенно, когда они упираются. Не буду же я тебя на руках нести. Кая меня не поймет, Аиша поймет не так.

— Её высочество не против, когда ты так запросто называешь? — проигнорировала она мой сарказм, но потом до неё дошло и она обиделась уже в который раз. — Не надо меня спасать!

— Аиша тоже так говорила, — поделился с ней наболевшим, — а потом разок её спас, второй. Принцессе понравилось, и она втянулась. Теперь у нас секта.

— Какая секта? — заинтересовалась она.

— По обнимашкам, — поведал ей нашу тайну, — только настоящие обнимашки спасут мир.

— Да ты издеваешься, — дошло до Суры, — никуда я не пойду!

Я остановился и участливо сказал:

— Либо следственный эксперимент в костюме кролика, либо магический с обнимашками. Что выбираешь?

— Ненавижу тебя! — раздувая бешено ноздри тонкого носика, воскликнула она.

— Обычно, так говорят, — констатировал я, — когда нет ничего хорошего в жизни. В таком случае человек выпускает немножко ненависти для ощущения своего существования.

Губы у Суры скривились будто она собиралась заплакать, и я пустил в ход убийственное обоснование.

— Слёзы старят девушек. Я могу легко уйти, но проблема останется.

— Нет у меня никаких проблем! — выкрикнула она. — и не было пока ты не появился!

— Ну ка, дай руку, — с фальшивым сочувствием обратился к ней, — пульс твой пощупаю.

Здесь Сура остановилась и даже руки за спину спрятала. Вот настолько я ей неприятен был. Или просто хотела так показать.

— Сдался тебе мой пульс, — немного спокойнее, но по-прежнему с нотками истерики в голосе, бросила она мне.

— Эй, у всех живых есть проблемы, — заметил я, — у меня с монстрами и поголовной нищетой, у Каи с воспитанием одной девочки, у Аиши подростково-гормональные, у тебя с реальностью. Твое благо, что я могу решить твою проблему, но ты упираешься словно корова, которую волочат на бойню.

— Я не хочу, чтобы именно ты решал какие-то мои мифические проблемы, — потемнела Сура лицом.

Да ок, хочет правды-матки в лицо, я всегда могу нарезать её кубиками и засыпать кастрюлю с бульоном истины доверху.

— Конечно не хочешь, — благодушно сказал я, — после годика бессмысленных издевательств в тебе проснулась совесть и ты такая «воу, вот я сука конченая, паренька динамила, за человека не считала, а теперь он здесь власть. И власть неплохая, умная, все восхищаются, а я ненавижу. Его за удачливость, себя за то, что оставила в нём и себе только разочарование, всех остальных — потому, что среди них не нашлось никого лучше этого паренька.»

Она неверяще смотрела на меня, слёзы моментально собрались в глазах, брызнули, потекли солёной дорожкой, а я продолжал безжалостно.

— На это всё накладывается падающая самооценка, ощущение бессилия, потому что тебе уже девятнадцать, а Дар всё не прокает, хотя стараешься как проклятая. И ты такая, «ну всё — это конец, время взойти на гору Двоих и отдаться на волю Создателям».

Она напряглась, бросилась на меня, но я был наготове, потому пригнувшись, сделал проход в ноги, взвалил её тушку на плечо и шустро завернул за угол дома. Все же улица главная, пусть не очень оживленная, а мы уже почти дошли до гильдии артефакторов. Не хочу сцен на проспекте Влюбленных. Наверно кто-то даже успел увидеть, хотя горожан в обед не так много, но это не та проблема, которая меня сейчас тревожила.

За домом я опустил Суру, сразу выставил вперед левое бедро, которым заблокировал удар колена, плотно прижал эту сумасшедшую к себе и стал мерно говорить.

— Нападение на королевского наместника карается шестью различными видами казни, по усмотрению его королевского величества. По окончанию казни прах осужденного развеивается на ближайшей помойке. Не тот это путь для такой красивой девушки как ты. Потом, перед казнью, палач с подручными не раз над тобой позабавится. Ты же не одаренная, значит суд будет скорый и неправый. Да и будь правый — на людей бросаться нельзя, на представителей его величества прямо вообще нельзя-нельзя. Пришла в себя?

— Да, — хрипло каркнула она.

Я рискнул поднять свою голову, до этого вжимаемую ей в подбородок, а то мало ли, взбредет ей сечку мне сделать лбом. Приемчиков авантюристы много знают.

Глаза Суры блестели от слез, но первый шок осознания — что терзающие её мысли кому-то известны — прошел.

— Данные у тебя неплохие, — грубовато-изучающе выдал я, — упорная, терпеливая, красивая. Стерва немножко, но это потому, что вечно искала принца. Ну откуда ему в Самуре взяться? Для того в столицу ехать надо, а без Дара в Тритикаме делать нечего, сама же понимаешь. Так чего уперлась, сейчас процедуру попытки инициации проведем в гильдии, возможно получишь свой Дар, свалишь в Тритикам и