— Я все знаю о твоей сестре. Я сложил вместе кусочки мозаики перед отъездом из Лондона. И раньше догадывался о том, что на самом деле случилось с Элизабет в ту ночь. Только не мог поверить, что один из ее любовников мог зайти так далеко.

Софи уткнулась лбом в холодное стекло:

— Боже, помоги мне. Я не смогла нажать на спусковой крючок, когда у меня был такой шанс. Я оказалась трусихой.

— Нет, Софи, ты не трусиха. — Джулиан подошел к ней. — Напротив, ты самая храбрая из всех женщин. И я доверил бы тебе и свою жизнь, и свою честь. Сегодня вечером ты поступила очень достойно. Никто не может стрелять хладнокровно в человека. Не важно, кто он.

Софи медленно повернулась и неуверенно посмотрела на него:

— Но если бы я его застрелила, все было бы кончено. И мне не пришлось бы беспокоиться за тебя.

— Тогда ты жила бы с сознанием, что убила человека. А я не хотел бы тебе такой судьбы, моя дорогая, не важно, что Уэйкот не заслуживает снисхождения.

— Джулиан, я должна тебе сказать, — в ее голосе звучало нетерпение, — что меня не так уж беспокоит, достойно ли я себя вела. Другое — я могла бы закончить это раз и навсегда. Этот человек убийца, и он на свободе.

— Но ему не так долго осталось быть на свободе.

Софи охватило волнение.

— Джулиан, пообещай мне, что не вызовешь его. Уэйкот может убить тебя даже на честной дуэли, хотя драться по правилам не в его характере.

Джулиан улыбнулся:

— Насколько я понимаю, в данный момент он совсем не годится для дуэли. Ты сказала, что он без сознания. Я правильно тебя понял? Я могу догадаться, что в таком состоянии он пробудет еще некоторое время. Мне самому довелось испытать действие твоего чая, не так ли?

— Не смейся надо мной, Джулиан.

Он поймал ее за запястье и положил ее руки к себе на грудь:

— Я не смеюсь. Просто я очень благодарен тебе, что ты цела и невредима. Одному Богу известно, что я пережил сегодня, услышав, что ты пропала.

Она не могла успокоиться, зная, что его ждет впереди.

— Что ты будешь делать, Джулиан?

— Это зависит от того, как долго он проспит.

Софи нахмурилась:

— Я думаю, еще часа три-четыре.

— Прекрасно. Им я займусь позднее. — И он стал развязывать ленточки на ее халате. — А этим временем я немного подкреплю себя, убедившись, что ты невредима.

Софи смотрела на него очень серьезным взглядом, а халат спадал с ее плеч.

— Джулиан, дай слово чести, что ты не вызовешь Уэйкота на дуэль.

— Не беспокойся об этом, моя дорогая. — Он поцеловал ее в шею.

— Поклянись, Джулиан. Дай слово.

Сейчас у нее не было другого желания, кроме как оказаться в объятиях Джулиана. Но его клятва была важнее. И она стояла непреклонно, не обращая внимания на жаркие прикосновения его губ к ее коже.

— Не думай об Уэйкоте. Я все улажу. Никогда больше он не попадется на твоем пути.

— Черт побери, Джулиан! Я получу, наконец, от тебя обещание не вызывать его на дуэль?! Твоя безопасность для меня важнее, чем глупое мужское чувство собственного достоинства. Тем более дуэли ничего не решают. Но ты так легко можешь погибнуть. Поклянись, Джулиан, что не вызовешь Уэйкота.

Его губы замерли на ее плече. Он медленно поднял голову и посмотрел на нее сверху вниз. Впервые за все это время он нахмурился:

— Я не такой уж плохой стрелок, Софи.

— Меня не волнует меткость твоей стрельбы. Я против того, чтобы ты рисковал. Категорически.

Он медленно поднял брови:

— Да?

— Да, черт побери! Я не хочу потерять тебя в глупой дуэли с мошенником. Я чувствую то же, что ты испытывал тем утром, когда я встречалась с Шарлоттой Физерстоун. И этого я не вынесу.

— Я даже не представлял, насколько ты можешь быть непреклонной, моя дорогая, — сухо сказал Джулиан.

— Твое слово, Джулиан! Дай мне его. Сдаваясь, он вздохнул:

— Ну хорошо, если для тебя это так много значит, клянусь не вызывать Уэйкота драться на пистолетах.

Софи закрыла глаза с необыкновенным чувством облегчения:

— Спасибо, Джулиан.

— А теперь мне будет позволено заняться любовью с моей собственной женой?

Она томно улыбнулась:

— Да, милорд.

Джулиан приподнялся на локте, поглядел на взволнованное лицо Софи. Блеск ее глаз, который всегда возникал после занятий любовью, исчез, снова сменившись озабоченностью. Ему было приятно сознавать, как важна для нее его безопасность.

— Ты будешь осторожен, Джулиан?

— Вполне.

— Может, тебе взять с собой кого-то из конюхов?

— Нет, это дело касается только Уэйкота и меня. Я сам справлюсь.

— Но что ты сделаешь? — с жаром спросила она.

— Заставлю его оставить страну и перебраться в Америку.

— А как ты можешь его заставить?

Джулиан наклонился над ней:

— Перестань задавать столько вопросов, любовь моя. У меня нет времени отвечать на них. Я отчитаюсь перед тобой, когда вернусь. Торжественно обещаю тебе. — Джулиан еще раз коснулся губами ее губ. — А теперь отдыхай.

— Смешное приказание. Я глаз не сомкну, пока ты не вернешься.

— Тогда почитай хорошую книжку.

— Уоллстоункрафт, — пригрозила Софи. — Я буду изучать права женщин, пока ты не вернешься. И то, как их защищать.

— Да, при такой угрозе я потороплюсь вернуться. — Джулиан встал. — Я не могу допустить, чтобы эта чушь о правах женщин, которыми ты и так пользуешься сполна, развращала тебя дальше.

Она села и взяла его за руку:

— Джулиан, я боюсь.

— Знакомое чувство. Я испытал нечто подобное, когда приехал сюда и не нашел тебя. — И он медленно отнял свою руку и стал одеваться. — Но тебе нет нужды бояться. Я обещал, что не вызову его на дуэль.

— Да, но… — Она осеклась, прикусив нижнюю губу. — Но мне все это не нравится, Джулиан.

— Все скоро завершится. — Он застегнул бриджи, сел в кресло и натянул сапоги. — Я вернусь до зари. Если, конечно, ты не настолько отравила Уэйкота своим чаем, что он не в силах понимать простой английский язык.

— Я дала ему меньшую дозу, чем тебе, — сказала она, чувствуя неловкость. — Я боялась, что он заметит странный вкус.

— Ах, как некстати. Я бы предпочел, чтобы он также страдал от головной боли, как я.

— Так ты был пьян, — объяснила она. — Вино влияет на воздействие трав. Уэйкот пил только чай, и он проснется с совершенно ясной головой.