— Что изумруды? Ты нашел их в корзинке?

— Да, нашел. И ты их наденешь при первом же случае. Не могу дождаться, чтобы увидеть их на тебе.

Софи застыла:

— Не думаю, что мне хочется носить их. Они мне не нравятся. Они мне не пойдут.

— Не глупи, Софи. Ты будешь выглядеть в них прекрасно.

— Их должна носить высокая блондинка. В любом случае — ты ведь знаешь меня — обязательно что-то случится: например, расстегнется застежка и я их потеряю. Со мной же всегда что-то случается.

Джулиан улыбнулся в темноте:

— Это придает тебе очарование. Не бойся, я всегда буду рядом, чтобы подобрать любую потерю, и изумруды тоже.

— Джулиан, я прошу тебя. Я не хотела бы их носить.

— Почему? Она помолчала.

— Не могу объяснить.

— Потому что в душе ты отождествляешь их с Элизабет, не так ли? — спросил он ласково. Она тихо вздохнула:

— Да.

— Софи, изумруды Рейвенвудов не имеют никакого отношения к Элизабет. Эти камни в моей семье уже три поколения. И они останутся столько, сколько жены Рейвенвудов будут их носить. Элизабет могла поиграть ими, но они никогда не принадлежали ей. Я думаю, ты поняла?

— Нет.

— Ты упрямая, Софи.

— Это тоже придает мне очарование?

— Ты наденешь изумруды, — тихо поклялся Джулиан, притянув ее к себе.

— Никогда.

— Я понимаю, — сказал Джулиан, и его зеленые глаза блеснули из-под прикрытых век, — что должен найти способ убедить тебя в обратном.

— Тебе не удастся, — решительно сказала Софи.

— Ах, дорогая, почему ты так недооцениваешь меня? — Он взял в ладони ее лицо и поцеловал в губы. Софи страстно прижалась к его упругому телу. ***

Весной следующего года граф и графиня Рейвенвуд устроили прием, празднуя рождение здоровенького сына. Все приглашенные приехали в деревню, даже лорд Дарегейт, которого никакими силами не вытянешь из Лондона.

В разгар праздника, в саду, Дарегейт понимающе улыбнулся Джулиану:

— Я всегда говорил, что Софи очень пойдут эти изумруды. Она сегодня необыкновенно красива в них.

— Я передам ей твой комплимент, — сказал Джулиан, удовлетворенно улыбаясь. — Она не хотела их носить, и мне пришлось долго убеждать ее надеть.

— Странно, почему? Любой женщине до смерти хотелось бы носить такие камни.

— Она связывает их с Элизабет.

— Да, можно понять, что это способно беспокоить такую чувствительную натуру, как Софи. И как тебе удалось переубедить ее?

— Умный муж постепенно узнает, какой подход нужен к супруге. Конечно, потребовалось время, но я осваиваю это искусство, — благодушно улыбнулся Джулиан. — В данном случае я нашел аргумент, что изумруды Рейвенвудов очень сочетаются с моими глазами, когда мы рядом.

Дарегейт на миг уставился на него, а потом расхохотался:

— Здорово! Софи не в силах противиться такому аргументу. Они подходят и к глазам твоего сына. Изумруды Рейвенвудов высокого качества.

Дарегейт умолк, рассматривая садик, утопающий в пышной зелени.

— А что у вас здесь?

Джулиан посмотрел себе под ноги:

— Это Софи насадила трав. Местные жители уже просят у нее семена, рецепты. Кое-что и я теперь знаю об отварах и настоях. По-моему, Софи собирается написать книгу о них. Короче говоря, я женился на очень предприимчивой женщине.

— Мне нравится, когда женщины при деле, — заметил Дарегейт. — Мне кажется, когда они заняты, то меньше волнуются по пустякам.

— Странно, что ты большую часть времени до сих пор проводишь за игорным столом.

— Да это не совсем так, — спокойно сказал Дарегейт. — Говорят, что дни моего дядюшки сочтены. Он уже прикован к постели и думает о Боге.

— Это убедительный признак готовящегося завещания. Значит, мы скоро повеселимся на твоей свадьбе.

— Во-первых, — заявил Дарегейт, оглядывая дом, — я должен найти богатую наследницу, так как в имении почти не осталось денег.

Джулиан проследил за взглядом друга и увидел пламя рыжих волос в открытом окне.

— Софи говорит, что отчим Энн Силвертон недавно ушел в мир иной и мисс Силвертон унаследовала все.

— До меня дошли слухи.

Джулиан усмехнулся:

— Ну что ж, желаю удачи, мой друг. Я думаю, с этой леди у тебя будет много хлопот. Она, в конце концов, близкая подруга моей жены. А ты знаешь, через что мне пришлось пройти с Софи.

— Но ты же выжил! — весело заметил Дарегейт.

— Едва. — И он хлопнул друга по плечу. — Пошли, я налью тебе лучшего бренди, какое у меня есть.

— Французского?

— Разумеется. Я купил партию бренди у знакомого контрабандиста два месяца назад. Софи выговаривала мне из-за того, что я так рискую.

— Судя по всему, она уже простила тебя?

— Да, я научился ладить с женой, Дарегейт.

— Ради Бога, открой секрет супружеского счастья, — попросил Дарегейт и снова посмотрел на окно, где стояла Энн Силвертон.

— Это, мой друг, ты должен открыть сам. Боюсь, что к семейной гармонии нет легкого пути. Но усилия стоят того, если у тебя достойная жена.

Уже гораздо позже, ночью, Джулиан в томном удовлетворении лежал рядом с Софи.

— Дарегейт спрашивал меня сегодня о секретах домашнего счастья, — сказал Джулиан, прижимаясь к Софи.

— Правда? — Она пальцем водила по его груди. — И что ты сказал ему?

— Что он сам должен пройти этот трудный путь. — Джулиан повернулся на бок и, убрав волосы со щеки Софи, улыбнулся, чувствуя, что обожает в ней все. — Спасибо, что ты наконец согласилась надеть изумруды. Они не слишком мешали тебе сегодня?

Софи медленно покачала головой:

— Нет, я сначала не хотела их надевать, но потом поняла, что ты прав. Камни по цвету абсолютно как твои глаза. Когда я наконец привыкла к этой мысли, то поняла, что, надевая их, всегда буду думать о тебе.

— Именно так и должно быть. — Он медленно поцеловал ее и с этим поцелуем как бы впитывал все безграничное счастье, которое она давала ему. Его рука потянулась к бедру Софи, когда он вдруг услышал тихий, но требовательный крик из соседней комнаты.

— Ваш сын проголодался, милорд.

Джулиан застонал:

— У него безошибочное чувство времени, не так ли?

— Да, он так же требователен, как его отец.

— Очень хорошо, мадам. Пусть нянька спит, я вам принесу следующего графа Рейвенвуда. Успокойте его поскорее, и мы вернемся к нашим делам.