К несчастью, Влада, несмотря на свое убитое состояние, тащится следом и, шатаясь, вваливается в комнату.

– Куда ты, блядь, лезешь? Пропив последние мозги, забыла про правила? – приглушенно рявкаю я. – В мою комнату без приглашения никто не входит.

Дернув за локоть, выволакиваю «жену» обратно в коридор. Она шатается и практически падает. Шумно выдыхая, принимаю необходимость поднять ее на руки. По пути в ее спальню осознаю и то, что должен переключиться и сменить тактику.

– Алекс…

Задерживаю дыхание, когда чувствую ее губы на своей шее.

– Почему ты такой злой?

Когда в ход идут руки, я чудом не разжимаю свои, чтобы уронить ее, на хрен, посреди коридора.

– Трудности на работе? Ты устал? Я тоже… Очень… Давай вместе расслабимся…

В этот момент я как раз толкаю ногой дверь спальни и, свалив ее на кровать, не удерживаюсь от хохота.

Все-таки проще относиться к ней как к бестолковому созданию, чем как к разумному человеку, осознающему все свои действия. Включая то, что она «наныла» у папеньки казнь Сони.

– Почему ты смеешься?? – свирепеет Влада, меняясь в лице.

– Потому что если не ржать над тобой, я рискую тебя придушить, – легко толкаю правду, не переставая ухмыляться.

– Что? – не догоняет она. И даже не пытается. Приподнимаясь, обвивает мою шею руками, присасывается к шее ртом. – Ну же… Я хочу тебя… Почему ты не трахаешь меня? Как раньше… Я согласна жестко… Хочу так… Хочу…

Перехватывая ее ладонь на своем притворяющемся мертвым члене, снова ржу.

– У меня не стоит, ты же видишь… – так смешно, пиздец. – Соррян…

– Ну почему??? Что говорит твой врач? Когда это пройдет?

– Никогда, Влада.

– Но как…

– В горе и в радости, Машталер.

– Ты прикалываешься? Это что… Из-за того, что я оставила фамилию отца???

– Да хуй там. Я счастлив, что ты ее оставила.

– Я тебя не понимаю!

– Прекращай бухать, – дернув ящик тумбочки, достаю таблетки, которые ей назначил психиатр после нашей, как сказал Тоха, блядоебской свадьбы. Заставляю Владу выпить и, когда она наконец-то обмякает, встаю с кровати и направляюсь к двери. Бью по выключателю. – Спокойной ночи, – бросаю, не оборачиваясь, и покидаю спальню.

Пару часов спустя, когда весь дом спит, копаясь в компьютере тестя, прихожу к пониманию, что самый крупный архив в одиночку вскрыть не смогу.

Александр Георгиев: Мне нужна помощь с одной папкой. Фильфиневич, аларм. Кажется, это твой профиль.

Твой идол: Скидывай.

Александр Георгиев: Не могу. Не дает скопировать.

Твой идол: Что предлагаешь?

Александр Георгиев: Послезавтра Машталер уедет. В доме останется только Влада. Ну и охрана, само собой. Приглашаю после полуночи на очередной фейерверк пиздеца.

Твой идол: Ок.

Big Big Man: Я с вами.

Уже у себя в спальне, упорядочив данные, скидываю одну часть Полторацкому, а вторую – сотруднику местных органов полиции, с которым работаю через Градского. Просматриваю еще несколько документов из фирмы, которая мне досталась в довесок к Владе. Разбираю, фиксирую, комплектую и снова рассылаю по нужным адресам.

И только когда в глазах от усталости появляется резь, закрываю все и поднимаюсь. Иду на балкон, чтобы покурить перед сном. На второй тяге замечаю в глубине сада знакомую тень.

Он стоит у одной из сосен и беспалевно смотрит прямо на меня. Я отвечаю той же гребаной невозмутимостью, хотя сердцебиение резко достигает максимальных высот.

«Давай, поднимайся, ты, сука, чертов кусок дерьма», – призываю эту тварь мысленно.

Но он, как и все предыдущие дни, этот посыл не принимает.

Разворачиваясь, уносится прочь со двора.

Я докуриваю. Возвращаюсь в спальню. Ложусь в постель. Прикрываю веки. И, будто в темную холодную воду, погружаюсь в события проклятой свадебной ночи.

____________

Титов и его война - это дилогия "Улей"/"Улей-2": https:// /ru/book/ulei-b130541

36

Главный здесь я.

© Александр Георгиев

Все начинается с первого танца, который я отдаю не той невесте. Понимаю, как это будет выглядеть со стороны, и как воспримется моим основным врагом, но, Бог свидетель, отказать Соне я не могу.

– Подари мне первый танец…

Оглядываясь на наше прошлое, должен заметить, что во всех ключевых моментах инициативу всегда проявлял я. А когда это вдруг делала Богданова, тот самый несгибаемый стальной стержень, который, казалось бы, и делал меня мужчиной, терял твердость и, играя вибрацией, склонял мое тело в нужную ей сторону.

Некоторые слова в связке со взглядом от любимой девушки – магическая сила. В этом я уже убедился, когда согласился на сотрудничество с Полторацким.

Я не могу свернуть войну. Но я могу рискнуть и посвятить Соне одну из ее битв.

Мы танцуем, отдаваясь в тот миг лишь этому действу.

Танцуем так, будто через секунду эта гребаная планета бесследно исчезнет с гравитационного поля Солнечной системы. Будто она уже, на хрен, обречена на гибель. Будто эта свадьба настоящая, и она, как и должно было быть, наша с Соней.

Три минуты поплывшего и застопорившегося времени.

Любовь, которую мы излучаем, как вышедшая из-под контроля энергия. Противоестественная сила. Она пылает болью, гневом и мраком. Она накрывает и сжимает пространство. Она поражает присутствующих, как нервно-паралитическое отравляющее вещество.

Гости стоят и оторопело следят за нашим с Соней танцем. Пока Тоха не влезает и не разрывает это колдовское паралитическое поле. Мне приходится отпустить Солнышко.

Оставшуюся часть композиции танцую с матерью.

Ярость, непрерывно живущая внутри, набирает градус и моментально вскипает. В поисках выхода рвет вены и повышает общую температуру тела.

При первой же возможности оставляю родительницу и иду к столам, чтобы принять на душу любой мало-мальски крепкий алкоголь.

«Какого, мать вашу, хрена? Сука, какого хрена?» – бушует внутри, как ни пытаюсь примириться с Сониным присутствием на этой ебаной свадьбе.

Порция темного рома обжигает нутро, как будто там слизистой в принципе нет. Открытая рана, и на том все.

Отставляю стакан, тяну ноздрями кислород, как вдруг рядом со стойкой нарисовываются эти два ублюдка – мой отец и отец Влады. Парочка озверевших долбоебов.

– Александр, – гундосит последний. – На пару минут, – отзывая, кивает в сторону лестницы.

Повинуюсь не потому, что не смею ослушаться. В тот момент есть желание вставить им пару крылатых матерных. А заодно напомнить, кто во всей этой системе сейчас ведущее звено.

Планирую при этом оставаться жестким и бескомпромиссным, но сохранять равнодушное спокойствие. Только вот чертов