– Сюда, сюда, на помощь! – верещал Оська.

Герцог, не думая, по самую рукоятку всадил засапожный нож в шею почти лежащего на Алвисе друида и лишь потом понял, что лекарь уже мертв.

– Снимите его с меня, – прохрипел Алвис, и Алан рывком спихнул тяжелое тело на пол.

– Я в него тоже попал! – тут же похвастал выползший из-под кровати Оська. – Видишь, Вороненок? Вон мой ножичек из глазика торчит!

– Хороший бросок, – флегматично похвалил от двери Ворон. Он протиснулся в комнату и присел над телом. – Но ты тоже опоздал, шею ему свернули раньше.

– Я сразу понял, что лечить меня никто не собирается. – Алвис со стоном сел. – Дождался, пока он склонится надо мной. Кир Алан, как вы догадались?

Алан хмуро принял из рук Ворона вытертый от крови нож и засунул его на место, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота. Это был его первый труп. Нет, он убивал и раньше, но всегда с расстояния, никогда еще вот так просто, ощущая легкое сопротивление плоти, с осознанием, что это живой человек и, что возможно, он ошибается… И пусть на тот момент перед ним уже был труп, ощущения оказались весьма неприятными, это было совсем не то же самое, что удачный выстрел из лука. И от понимания этого внутри поднялась горькая волна.

Вот ты и сделал еще один шаг к бездне.

– Гореть тебе в аду, – прошептал Алан, сплевывая на пол вязкую горькую слюну.

Вряд ли Вадий верил в ад, но стало немного легче.

– Думаешь, Учителя решили от тебя избавиться?

Алан смотрел, как Ворон и Оська вытаскивают из комнаты труп, оставляя на полу тонкую красную дорожку. Крови было мало, но ему казалось, что он пропитался ее запахом.

– Если это правда, то жить мне осталось очень недолго, – совершенно серьезно ответил Алвис.

– Это мы еще посмотрим.

Алан спрятался за уже знакомой и родной яростью, вытесняя ею горечь и сожаление. – Алвис, ты мой личный враг, и только я могу тебя убить! – пошутил он невесело. – Всем остальным придется встать в очередь.

– Я здесь ни при чем, – раздался усталый голос отца Пауля. – Но вы умудрились три раза убить человека, который смог бы ответить на этот вопрос. От тебя, мальчик мой, я этого не ожидал.

– Ну, прости. – Алвис при помощи герцога спустил ноги на пол. – Я сейчас не в том состоянии, чтобы анализировать.

– Что весьма прискорбно. – Отец Пауль тяжело вздохнул. – Шут, проводи меня в столовую, я слишком стар для всего этого.

– Оська покажет, где можно покушать! – Оська радостно подпрыгивал в коридоре. – Рука, тебе надо помыть руки, а то ты их только что испачкал!

Алан лишь глаза к потолку закатил, но покорно подставил плечо, чтобы Алвис мог на него опереться, с другой стороны встал Ворон, и они потащили Длань в моечную.

– Горячая вода… я уже умер? – пошутил Искореняющий, когда увидел каменную ванну, полную теплой воды. – Неплохо живет наш друг Мэтью.

– Да уж, получше, чем я, – буркнул Алан. – Ты уверен, что тебе можно мочить рану?

– Я сдохну, если не вымоюсь.

– Ворон, оставь нас, – приказал Алан, когда Длань с тихим блаженным стоном опустился в ванну. – Ты ему веришь?

Алвис сразу понял, о ком спрашивает герцог, и на мгновение задумался, плавно водя в воде худыми руками.

– Всегда. Но верить и доверять не одно и то же.

– Значит, не доверяешь. Что же, тогда немного изменим планы…

Шустрик в очередной раз зачерпнул носом воду и вновь поднялся над тяжелой зыбью, которая раскачивала корабль, не давая ни на мгновение отпустить страховочный канат. Порывистый ветер усиливался, и за его ревом были едва слышны обещания Кэпа скормить кракену неповоротливых моряков, а заодно выбросить за борт лезущего не в свое дело шута.

Здесь, в небольшой бухте, куда капитан привел корабль в надежде переждать шторм, было относительное затишье, но в открытом море творилось что-то невообразимое. Многометровые седые волны вызывали у Алана первородный страх, с которым невозможно было бороться, лишь смириться и молиться морским духам, горизонт из-за густых мутных брызг совсем не был виден, только ветер свистит в снастях. Никакой романтики!

Экипаж, расписанный по вахтам, занимался своей обычной работой, а вот непривычным к качке пассажирам приходилось плохо.

– Держитесь, сир! – проорал Кэп. – Сейчас тряхнет!

Алан крепче вцепился в намотанный на руку канат. Чтоб он еще раз отправился в дорогу на стыке зимы и весны? Да ни за что! Лучше неделю в седле трястись и мерзнуть на снегу, чем это!

Налетел первый шквал, за ним ещё и ещё. Встреча со штормом стала неизбежной.

Алан был уверен, что знает, что такое «качка», как же он ошибался! Оказывается, это не легкое «вверх-вниз». Это когда через палубу перекатываются тонны воды, это дикая тряска, мощные удары волн по корпусу, причем одновременно и со всех сторон, это когда трещат фальшборты, а толстые крученые канаты рвет, как тонкую бечеву. «Шустрик» накренился на левый борт, и Алан громко выматерился, а спустя двадцать секунд его едва не смыло в воду, когда корабль лег с таким уже креном на правый борт.

– Шли бы вы вниз! – крикнул Кэп. – Еще рыску будет мотать! Но шторм уходит, повезло, гарпун мне в печень!

Пошел бы, да не уверен, что доберется. Лучше уж здесь, мокрому, замерзшему, зато на просторе. Замкнутые пространства без окон действовали на Бешеного Кузнечика удручающе.

– Хорошо, что Ласка осталась в крепости, – проорал над ухом Иверт.

– Надеюсь, мы не ошиблись, поступив так, – пробормотал Алан, прячась от холодных брызг за согнутой рукой.

Помогло не очень, но хоть в глаза не попало.

– Светлеет, скоро закончится! Уходим вниз, Кузнечик! Э, ты меня слышишь? – Иверт ухватил Алана за плечи и потащил по скользкой палубе. Сопротивляться было бесполезно, да и сил особо не было. – Тебе нужно переодеться, если сляжешь еще и ты, будет беда! – сипло орал Иверт в ухо.

Да, ему болеть ни в коем случае нельзя, хватит того, что почти весь отряд лежит пластом, Алвис опять начал температурить, а Валия не расстается с ведром, на ногах оставались лишь они с Ивертом да неунывающий Оська.

В трюме, приспособленном под каюту, воняло, и Алана тут же затошнило. Держась за стены, он добрался до своего места, отгороженного от остальных простыней. В гамаке лежала бледная Валия, увидев герцога, она только крепче сжала губы и отвернулась.

– Шторм заканчивается, через день будем на месте, – сказала ей Алан и, проявляя чудеса акробатики, начал стягивать с плеч мокрый плащ.