– Эй, Ураган, ты про меня забыл! – заорал шут, размахивая руками и подпрыгивая так, что лодка раскачивалась, грозя перевернуться. – У меня ножки коротенькие! Я тоже хочу на ручки!

– Цепляйся!

Ворон присел перед шутом, и тот быстро вскарабкался послушнику на спину, уцепившись за него всеми четырьмя конечностями и при этом так довольно улыбаясь, словно выиграл миллион.

– Добро пожаловать в Виктоград, ваша светлость, – ехидно произнес Алан, наблюдая, как к ним спешит конный отряд. – Надеюсь, вы полюбите этот город, как люблю его я.

– Город? – Валия окинула взглядом пустой берег. – Но я не вижу никакого города.

– Если будете умницей, то увидите через пару лет.

– Хотите сказать, что я проживу эту пару лет?

Валия отработанным жестом взяла мужа под руку.

– Вы будете хорошо смотреться на троне по правую руку от меня, – склонился к ней Алан. – В голубом платье под цвет ваших холодных глаз.

– Обычно королева сидит по левую руку от мужа.

Валия глубоко вдохнула пахнущий солью воздух.

– Мы изменим правила. Одна женщина для сердца, вторая – для власти. Вы ведь предпочтете власть, не так ли, моя дорогая?

– Вам виднее, муж мой, – со всем доступным ей сарказмом парировала кирена.

К ним подскакали всадники в цветах Осколка, от кавалькады отделился высокий воин в расстегнутом кожухе.

– Мой вождь! – Серый соскочил с лошади и бросился к Алану, обветренное лицо сияло, а в глазах горела неподдельная радость. – Наконец-то! Кир Алан, как мы вас ждали!

Искренняя радость в глазах наместника растопила зачерствевшее сердце теплом. Алан почувствовал, что вернулся домой.

– Дом, милый дом… – Он повернулся к Серому и крепко его обнял. И плевать на ошарашенные лица окружающих! – Ну, не томи, рассказывай!

– В Осколке вас ждут Сарх Гривастый Волк и храмовники, все в сборе. Завтра собирается совет старейшин, надо это дело переговорить, что да как… кому морду бить, значицца, кого под горой прикопать, а кому подарки раздавать.

– Смотрю, ты уже освоился.

Алан похлопал наместника по плечу.

– Так вашим именем правлю, сир. – Серый глубоко вздохнул, окинул взглядом подошедших воинов и широко улыбнулся. – Ксенята-то наши живы…

– Теперь они по-настоящему наши. – Алан оглянулся на еще зелёного от качки Лиса. – Лошадей нам привели?

– Вам привели, а вот киренам вашим возок не приготовили, кир Алан. Не думал, что вы женщин привезете.

– Это моя жена, Серый. – Алан подхватил Валию под руку и повел к стоящим чуть в отдалении лошадям. – Кирена Валия, герцогиня Вас’Хантер, мать Турена Ли.

– С прибытием, ваша светлость. – Серый бросил на женщину заинтересованный взгляд и склонил голову в почтительном поклоне. – Ездите ли вы верхом или будете ждать, пока подадут возок?

– Несколько лет назад я вполне сносно держалась в седле, – спокойно ответила Валия. – Но после пяти дней качки, боюсь, из меня неважный наездник.

– Отправь человека в крепость за повозками, все равно «Шустрик» надо разгрузить. Мы привезли масло и ткани.

– Караван уже в пути, сир.

– Паулинка! – раздался веселый голос Иверта. – Хочешь, покажу место, где меня чуть не пристрелили и где мой вождь закрыл меня от стрелы своим телом?

– Я покажу! – влез в разговор неугомонный Оська.

– Тебя же там не было.

Ворон расстегнул плащ и с улыбкой смотрел по сторонам.

– Как это не было? Я за камешком прятался! А Рука – вжух! Как выстрелил, как убил гада! Я все видел!

Алвис никак не отреагировал на это заявление, лишь дрогнули ресницы, и на губах промелькнула мимолетная усмешка, значение которой понял лишь герцог. Длань лежал на носилках, укрытый несколькими шубами, и делал вид, что дремлет. Остальные обступили Серого, наперебой расспрашивая о последних новостях.

– Вы действительно закрыли горца собой? – тихо спросила Валия.

– Это получилось случайно.

Алану не хотелось вспоминать, потому что как бы он ни сопротивлялся, а где-то очень глубоко в душе воспоминания об этом периоде жизни что-то бередили в душе, что-то порочное и неправильное, то, что ему хотелось забыть.

– Вы удивительный человек, ваша светлость. – Валия задумчиво смотрела на море. – Я не знаю, что от вас ожидать в следующее мгновение, какие еще тайны мне раскроются, что я узнаю, и как это повлияет на мою дальнейшую жизнь.

– Ты слишком много анализируешь, живешь разумом, а я живу сердцем. К сожалению…

– Я вас боюсь.

– Это хорошо. – Алан склонился ниже и выдохнул ей в губы: – Тебе стоит меня бояться, Валия, я не прощаю предательства, ты или со мной или против меня, третьего не дано. Выбери правильную сторону.

И он легко поцеловал ее.

Просто коснулся мимолетной лаской, обозначая свое присутствие и свою власть. Женщина не отшатнулась, не дернулась, только принужденно улыбнулась.

– Я подумаю над вашими словами, Алан.

– Подумайте, Валия, подумайте. У вас пока есть на это время.

В Осколке их действительно ждали. Топилась баня, с кухни неслись умопомрачительные запахи, а в воротах стояла…

– Ворожея! – Алан соскользнул с лошади и подхватил друиду на руки, прижимая к себе. – Как же я соскучился!

– Отпусти, ирод, кости сломаешь! – Ворожея сердито стукнула его по спине, но в глазах у нее мелькнула радость. – Воняет от тебя, как от козопаса.

– Я тоже тебя люблю, Снежка, – шепнул Алан. – Я тебе кое-что привез, думаю, понравится. Как у тебя дела? Как муж? Что нового?

– Слишком много вопросов. – Ворожея отодвинулась, внимательно осматривая Алана. – Ну, не так страшно, как я ожидала. Где больной?

– Откуда знаешь?

– Пауль прислал весточку, – хмыкнула женщина и поправила платок. – Скажи своим парням, чтобы в баню сразу шли. И Руку пусть туда несут, я сейчас приду. Твоя?

Она кивнула на Валию, которой Ворон помогал выбраться из повозки.

– Мать Турена.

– Она тоже была на берегу реки Забвения, как и ты, Алан, но ты получил дар и вторую жизнь, а она оставила там сердце.

– Думаешь, ей уже ничего не поможет?

– Не знаю, герцог. – Ворожея положила ладонь на его грудь. – Ты мне скажи, если здесь лед, то сможет его растопить огонь? А теперь марш в баню!

Алан перехватил сухонькую ладонь и прижался к ней губами.

– Я рад тебя видеть, вредная женщина.

– Я тоже тебя люблю, Алан.

Старые покои Алана вымыли, натопили, застелили постель чистыми накрахмаленными простынями, на столик поставили кувшин с вином и блюдо с пирожками. Валия, в шерстяном платке и теплом халате поверх ночной сорочки, замерла у камина, протянув к нему руки, Паулина стояла у двери, расчесывая мокрые волосы. Алан вошел без стука, окинул взглядом помещение, улыбнулся печально, вспоминая, как рисовал углем на стене рожу Вадия и пил с ней на брудершафт. Казалось, прошло десять лет, а ведь это было совсем недавно…