Как я могла найти хоть что-нибудь в этой неразберихе?

Я указала на полку, где я нашла работы Джерши, и Энцо помог мне подойти ближе. На ней не хватало примерно десятка книг, и от волнения у меня заныло в животе. Что именно нашел Браунлок?

– Энцо… – начала я, но он заговорил одновременно со мной.

Я подождала, пока он продолжит.

– Что ты хотел сказать?

– Я… – он прочистил горло, и мне показалось, что он передумал говорить то, что собирался. – Почему ты не отвечала на письма, касающиеся помолвки? Почему позволила своему отцу ответить на мое приглашение?

Он подвел меня к софе, которая оказалась разрезана посередине, но большая часть набивки все еще оставалась внутри.

– Я не позволяла ему отвечать, – я со стоном откинулась на спинку, и он нахмурился. – Я вообще не знала о том, что помолвлена, вплоть до кануна своего семнадцатилетия. Правда открылась всего за два дня до отъезда в Турию.

Он сел в нескольких дюймах от меня.

– Как ты могла не знать?

– Отец не говорил мне. В нашем замке завелся предатель. Мой отец что-то подозревал, поэтому не рассказал никому о помолвке. Об этом не знал никто, даже совет.

– Кавало.

– Да, кавало, – я отклонилась назад, оглядывая разруху, царившую в библиотеке. – И все же предатель обо всем узнал. Должно быть, он подготовил все заранее, потому что засада уже поджидала меня в Диких Землях, а моего брата – в Северном Дозоре. О том, что Рен отправится на север, знали только мы с отцом и несколько человек из его отряда, но все же маги добрались до него.

Я хотела сползти вниз, но любое движение причиняло боль.

– Я и не думал, что твой отец может принять предложение о помолвке без твоего согласия, – сказал Энцо, внимательно наблюдая за моей реакцией.

– Что ж, он смог.

Энцо положил руку на спинку софы и склонил голову набок. Его кудрявые волосы растрепались, а на подбородке темнела легкая щетина.

– И ты все равно поехала?

Наши взгляды встретились, и гораздо более приятное чувство заглушило боль.

– И я все равно поехала. Халенди нуждалось в военной поддержке.

Он наклонился чуть ближе, и мои ребра заныли из-за моего участившегося дыхания.

– Энцо, я… – я понимала, что как только эти слова сорвутся с моих губ, их уже не получится забрать назад. Но произнесенные вслух или утаенные – они все равно остались бы правдивыми.

– Подожди, – сказал он и положил ладонь на мою щеку. – Кажется, мне не понравится то, что ты хочешь сказать. Дай мне еще секунду, – голос Энцо перешел на шепот.

Его рука скользнула за мою шею. Он склонился ко мне, аккуратно перебирая пальцами мои волосы. На меня нахлынуло странное ощущение правильности происходящего. Я обхватила запястье Энцо и прижала ладонь к груди принца, ощутив его учащенное сердцебиение. Его губы касались моих так осторожно, словно я была сделана из хрусталя, но я понимала, что он просто боится потревожить мои раны. Мысленно я проклинала магов из Ледяных Пустынь: Энцо наконец был рядом и целовал меня, и все, чего я хотела, – это прижаться ближе к нему, но мое израненное тело не позволяло этого сделать.

Когда он отстранился, в моей груди поселилась новая боль, никак не связанная со сломанными ребрами. Как я могла оставить его теперь, зная, как ощущается его поцелуй?

Я зажмурилась и выплюнула горькие слова:

– Я – единственная наследница.

Его лоб все еще касался моего.

– Что?

– Мои отец и брат мертвы, – я отклонилась и потерла глаза руками. – Если мы разберемся с магами, если я найду предателя… я стану королевой Халенди, а ты – королем Турии. Мы… все равно не сможем быть вместе.

Энцо громко выдохнул, и его плечи опустились. Он убрал руку со спинки софы и поставил ладони на колени. Поднявшись на ноги, он пнул ворох вырванных страниц, лежавший у него на пути. Принц не спеша прошелся до ближайшего книжного шкафа и вернулся назад, а затем снова сел рядом со мной, еще ближе, чем раньше.

– Я даже не уверена, что они признают меня своей королевой, – прошептала я и потерла перевязь, которую сделала мне Есилия. Моя ладонь скользила по неровным полоскам бинта.

– Почему нет? – спросил он.

Я провела пальцем по венам на его запястье, и он взял меня за руку.

– В нашей истории уже была королевская семья, в которой оба ребенка унаследовали магические способности. Они воевали за королевство, потому что младший ребенок пытался убить старшего. – Он кивнул, призывая меня продолжить рассказ. – Меня всегда опасались. Я никогда не вела себя, как подобает принцессе. Они боялись, что я унаследую магию. Я… – я сглотнула. – Они могут решить, что я имею какое-то отношение к…

Я не договорила, но это было и не нужно. Челюсть Энцо дрогнула, и он еще крепче сжал мою руку, но его глаза все еще смотрели на меня с нежностью.

– Ты всегда знала о своей магии? – спросил он.

– Нет… да. Я не знаю, – моя рука задрожала в его пальцах, и я опустила голову. – Я хранила этот секрет всю свою жизнь. Мне сложно об этом говорить.

– В Турии ни у кого нет предубеждения насчет магии, Джена.

Я сглотнула, и он осторожно поднял мой подбородок, пока наши взгляды не встретились.

– Правда?

– Магия – это всего лишь магия. Да, когда-то она чуть не уничтожила Континент, но кроме злых магов существовали и добрые: те, которые пришли на помощь обычным людям и выступили против Черного Мага. Когда магия на твоей стороне – это преимущество, а когда она на стороне твоего противника – катастрофа, – на его губах расцвела улыбка, неровная, но идеальная.

Я почувствовала, что страх, живший внутри меня долгие годы, начал постепенно терять свою власть надо мной.

– У меня всегда была… связь… с теми, кто мне дорог. – Он придвинулся ближе, и его колено прижалось к моей ноге. – Я не знаю, как это работает, но я могу чувствовать то же самое, что и они: злость, страх, радость или боль. Но я всегда это скрывала. В Халенди мне было запрещено изучать магию.

Он провел пальцами по моим волосам, которые я ненавидела всю свою жизнь, но он касался белых прядей так трепетно, словно ему в руки попало сокровище.

– Ты можешь установить эту связь с кем угодно?

– Нет. Только со своей семьей. Мне кажется, что я каким-то образом создала связь со своей служанкой. Она была моим ближайшим другом, помимо Рена. Может, когда у меня завязываются близкие отношения с другим человеком, эта связь появляется сама собой, – нить Элейн была такой хрупкой, что я даже не подозревала о ее существовании, пока она не порвалась. Но она была настоящей. Могла ли такая же связь появиться между мной и Энцо?