– Да.

– Железную руду привозят сюда из места, расположенного чуть выше по течению, где находится выход железного камня… Ты помещаешь ее в горн вместе с углем. Железо выплавляется из руды и капает на дно. Понятно? – повторил рассказчик на манер школьного учителя.

– Думаю, что да. Еще пива? – предложил я ему.

Он самым серьезным образом кивнул:

– Благодарю вас.

Я принес еще пару пива, поставил кружки на стол и продолжил расспросы:

– А каков был мастер Феттиплейс?

Уилф печально качнул головой:

– Вильям Феттиплейс был не из удачливых. Рольфсвудская плавильня никогда не преуспевала, руда качеством не отличалась, a с появлением новых дутьевых печей цена на уголь взлетела. Потом умерла его молодая жена, которую он боготворил. A в конце концов он и сам погиб в огне вместе с моим другом Питером Гратвиком. При загадочном таком пожаре… – Проницательный взгляд Харриданса был обращен ко мне.

– Загадочном? Я бы сказал, что в подобных мастерских всегда существует опасность пожара.

Собеседник мой покачал головой.

– Это случилось летом, плавильня даже и не работала. – Он наклонился вперед. – Вот как это было. Горн располагался внутри ограды, во дворе, окруженном деревянной стеной. Двор был частично перекрыт, за исключением самой середины – там очень жарко, когда печь растоплена. Внутри двора располагалось здание с горном в одном конце и мехами, соединенными с водяным колесом. Оставшаяся часть двора использовалась как склад руды, кокса и строительных материалов. Это была небольшая старомодная домница. У мастера Феттиплейса не было денег на сооружение дутьевой печи. Работников было всего несколько человек. Летом мы обрабатывали свою землю, a зимой плавили железо. Понятно?

– Да.

– Кому-то приходилось находиться там летом, принимать поставки руды и кокса и укладывать их на хранение до зимы, a также приглядывать за запрудой и колесом. Обычно этим занимался Питер, который жил совсем рядом. Это было в том самом году – в двадцать шестом, предшествовавшем великой дороговизне, когда дожди погубили урожай. Тот август случился холодным и ветреным, что твой октябрь…

– Ну а пожар… – напомнил я старику.

Тот наклонился ко мне так, что я ощутил его теплое, пропитанное пивом дыхание:

– В то лето Питер жил возле печи. Жена, старая и злобная ехидна, выставила его из дома, по той-де причине, что он слишком много пьет… Наверное, так и было, но впрочем, дело не в этом. Питер попросил у мастера Феттиплейса разрешения пожить возле горна какое-то время, и тот согласился. Там имелась небольшая груда соломы для ночлега: зимой мы нередко ночевали там, но в ту ночь, кроме Питера, там никого не было. – Отхлебнув пива, Уилф распрямился. – Ах, сэр! До сих пор горько вспоминать…

Он вздохнул. Пес посмотрел на него и взвизгнул.

– Тем вечером, в девять часов я находился дома, здесь в городе, – продолжил он свой рассказ. – Тут в мою дверь забарабанил сосед с криком, что, мол, кузня горит. Я выбежал на улицу. Люди уже бежали к лесу. Приближаясь к печи, можно было увидеть пламя уже из-за деревьев. От огня побагровел сам мельничный пруд. Это было ужасно. И когда я добрался туда, пылало все сооружение, снизу доверху. Понимаете, там все было из дерева. Эллен Феттиплейс потом обвиняла Питера, она говорила, что он зажег там огонь, чтобы согреться, и это послужило причиной пожара.

– Эллен? Дочь Феттиплейса? – Мне приходилось изображать незнание.

– Да, правильно. Она осталась единственным свидетелем. Они с мастером Вильямом отправились на вечернюю прогулку к плавильне – ее отец хотел удостовериться в том, что партию руды уже привезли – и обнаружили пьяного Питера возле костра. Мастер Феттиплейс закричал на него, тот вскочил и каким-то образом коснулся огня, отчего одежда его загорелась. Он повалился на солому – вспыхнула и она. Вокруг была уйма угольной пыли, и загорелась вся плавильня. Питер и мастер Феттиплейс сгорели заживо. Сумела выскочить только юная Эллен, и пожар этот лишил ее разума. Совершенно лишил, она не смогла даже присутствовать на дознании, показания ее зачитывали.

Я вспомнил, как Эллен кричала: «Я видела, как кожа его плавится, чернеет и трескается! Он попытался встать, но упал!»

– Ну, на этом моя работа на плавильне и закончилась, – проговорил Уилф. – И моя, и еще дюжины людей. Плавильню так и не восстановили, так как она не приносила достаточного дохода. Руины ее до сих пор видно в лесу. На следующий год случился неурожай, и нам пришлось пережить трудные времена. – Он окинул взглядом пустую гостиную. – Питер Гратвик был моим лучшим другом. Сколько раз мы в молодости сиживали там ночами и выпивали…

– А вы не знаете, куда девалась дочь Феттиплейса? – спросил я.

– В ту ночь, когда случился пожар, она прибежала к местному священнику, старому Джону Секфорду, он тут до сих пор служит викарием. Разум оставил ее. Она не хотела выходить из дома викария. После расследования ее увезли прочь… говорят, к родственникам в Лондон. Неужели ваш друг так и не встречал ее? – спросил Харриданс с любопытством.

– Нет.

Я подумал, что слышу не совсем то, что ожидал: в этой повести не было никакого насилия.

– А эта Эллен, какая она была из себя? – задал я еще один вопрос.

– Довольно хорошенькая. Тогда ей было примерно девятнадцать лет. Избалованная отцом девушка, на все имеющая собственное мнение. Печально было то, что перед пожаром поговаривали о ее свадьбе.

– И за кого же она собиралась?

– За мастера Филипа Уэста, у его семьи есть земли в нашем краю. После пожара он отправился служить во флот короля.

– Полагаю, что дознание засвидетельствовало случайную смерть.

– Так, – кивнул Уилф, но потом вдруг возбудился и выпалил: – У меня были собственные вопросы об этом пожаре! До сих пор не понимаю, почему сам мастер Феттиплейс не сумел выбраться из огня. Но меня не позвали. Мастер Квинтин Приддис поторопился с завершением расследования.

Я распрямился:

– Приддис?

Глаза моего собеседника сузились:

– Вы его знаете?

– Только по имени. Он представляет в Хэмпшире Сиротский суд.

– Тогда он был в Сассексе одним из коронеров.

– А мистрис Феттиплейс не рассказывала, как случилось, что не сумели спастись ни ее отец, ни ваш друг?

– Одежда Питера вспыхнула, и каким-то образом огонь перескочил на одежду мастера Вильяма… Так она сказала, и ее свидетельство было единственным. Плавильня погибла, и от бедного Питера или мастера Феттиплейса не осталось ничего, кроме обгорелых костей. А вы точно не знакомы с Квинтином Приддисом?

Теперь в глазах Харриданса появилась тревога.

– Никогда не встречался с ним, – заверил я его.

– Мне пора идти, – вдруг заявил старик. – Жена уже ждет меня. Долго ли вы пробудете в Рольфсвуде?