Нестерович-Берг Мария Антоновна, сестра милосердия:

«Возвращалась я мимо Охотного Ряда, где происходил небольшой бой. Мне пришлось быть свидетельницей очень тяжелой и дикой сцены. В Охотном Ряду около одного из лотков лежал тяжело раненный юнкер с простреленной грудью и желудком. Я нагнулась над ним, думая, что смогу ему оказать помощь. Раненый был без сознания. Передо мною, как из-под земли, выросли два красноармейца с винтовками. Закричали:

– Что эту сволочь перевязывать! – и штыками винтовок прокололи грудь юнкеру.

Я кричала, что раненых не добивают, на что один из них мне ответил:

– Теперь такая мода, ведь это буржуй, враг народа».

В тот же день, примерно в 21:00, в Москве Военно-революционный комитет приказал прекратить огонь. В приказе говорилось: «Революционные войска победили, юнкера и белая гвардия сдают оружие. Комитет общественной безопасности распускается. Все силы буржуазии разбиты наголову и сдаются, приняв наши требования».

Кайгородов Михаил Никифорович (1853–1918) – генерал от инфантерии, иркутский губернатор (1905–1906), комендант Гродненской крепости (1913–1916). В 1916 году после тяжелых боев русские войска оставили Гродненскую крепость, и Кайгородов был переведен в резерв чинов при штабе Минского ВО.

Кайгородов Михаил Никифорович, генерал:

«Следующие дни прошли в непрерывной перестрелке юнкеров с осаждающими Кремль солдатами и Красной гвардией, причем участвовали пулеметы и артиллерия. В Кремле орудия стояли около соборов и перемещались иногда к Троицким и Боровицким воротам С 31 октября Кремль начала громить тяжелая артиллерия. Разрушены: часть Малого Николаевского дворца, Чудов монастырь; повреждены сильно стены храма 12-ти апостолов, поврежден Успенский собор, колокольня Ивана Великого 3 ноября стрельба прекратилась, но неожиданным пушечным выстрелом пробита стена казарм склада и ранено шесть сдавшихся юнкеров…»

Троцкий Лев Давидович, один из организаторов Октябрьской революции:

«Тем временем борьба за власть Советов распространялась по всей стране. В Москве борьба приобрела крайне затяжной и кровавый характер. Может быть, не последней причиной этого явился тот факт, что руководители восстания не проявили сразу всей необходимой решительности наступления. В гражданской войне, более чем во всякой другой, победа может быть обеспечена только решительным и непрерывным наступлением. Колебаться нельзя, вести переговоры – опасно, топтаться выжидательно на месте – гибельно. Дело идет о народных массах, которые еще не держали в руках власти, которые находились всегда под ярмом другого класса и которым больше всего не хватает поэтому политической самоуверенности. Колебание в руководящем центре революции сейчас же разлагает их. Только в том случае, если революционная партия твердо, неуклонно идет к своей цели, она может помочь трудящимся преодолеть привитые столетиями инстинкты рабства и привести рабочие массы к победе. И только на пути решительного наступления победа может быть достигнута с наименьшей затратой сил и жертв».

Эренбург Илья Григорьевич (1891–1967) – писатель, поэт, публицист, переводчик с французского и испанского языков. В 1915–1917 гг. – военный корреспондент ряда российских газет. После Февральской революции вернулся в Россию. Октябрьскую революцию 1917 года принял настороженно.

Эренбург Илья Григорьевич, писатель:

«Самое ужасное началось после их победы. Безысходно как-то. Москва покалеченная, замученная, пустая. Больш[евики] неистовствуют. Я усиленно помышляю о загранице, как только будет возможность, уеду».

Аничков Владимир Петрович, банкир:

«Из Петрограда шли вести о полном разгроме верных Временному правительству войск. Почти одновременно вспыхнуло восстание большевиков в Москве, где шли кровавые уличные бои. На стороне Временного правительства были лишь юнкера, студенты и гимназисты – и лишь небольшая горстка офицеров. Красные войска обстреливали Москву. Обыватели попрятались по домам. Наконец белые были подавлены… Начались похороны убитых. Как писали в газетах, похороны “красных” были особенно торжественны. Под красными знаменами их несли в красных гробах к стенам Кремля, где и было совершено погребение без присутствия духовенства.

Процессия белых была грустная и траурная. Героев оплакивали матери и отцы. Вместе с погибшими оплакивалась и разбитая красными Россия. России больше не стало… Взамен образовывалось какое-то непонятное и страшное для меня государство, где вся власть сосредоточилась в жестоких, жадных, темных и хамских руках».

Короленко Владимир Галактионович, писатель, общественный деятель:

«Трагедия России идет своей дорогой. Куда?.. Большевики победили и в Москве, и в Петрограде. Ленин и Троцкий идут к насаждению социалистич[еского] строя посредством штыков и революционных чиновников Во время борьбы ленинский народ производил отвратительные мрачные жестокости. Арестованных после сдачи оружия юнкеров вели в крепость, но по дороге останавливали, ставили у стен и расстреливали и кидали в воду. Это, к сожалению, точные рассказы очевидцев. С арестованными обращаются с варварской жестокостью».

Красин Леонид Борисович, социал-демократ:

«Б[ольшеви]ки, разбив Керенского и завладев Москвой, не идут ни на какие соглашения, жарят себе ежедневно декреты, работа же всякая останавливается, транспорт, продовольствие гибнут, армии на фронтах начинают умирать с голода. Все видные б[ольшеви]ки (Каменев, Зиновьев, Рыков etc.) уже откололись от Ленина и Троцкого, но эти двое продолжают куролесить, и я очень боюсь, не избежать нам полосы всеобщего и полного паралича всей жизни Питера, анархии и погромов. Соглашения никакого не получается, и виноваты в этом все: каждый упрямо, как осел, стоит на своей позиции, как б[ольшеви]ки, так и тупицы с[оциалисты]-р[еволюционе]ры и талмудисты меньшевики. Вся эта революционная интеллигенция, кажется, безнадежно сгнила в своих эмигрантских спорах и безнадежна в своем сектантстве».

7 (20) ноября Центральная рада провозгласила образование Украинской Народной Республики, объявив при этом о намерении «не отделяться от Российской Республики». Позднее, 3 (16) декабря, Совет Народных Комиссаров признал право Украины на самоопределение.

Через неделю в Тифлисе был образован «Закавказский Комиссариат» – коалиционное правительство Закавказья. По отношению к Советской России оно заняло откровенно враждебную позицию, поддерживая все антибольшевистские силы.

Рид Джон, американский журналист:

«Временного правительства уже не было Но, как сказал во ВЦИК сам Ленин, “завоевание власти только еще начиналось”. Лишенные оружия, оппозиционные силы, все еще державшие в своих руках экономическую жизнь страны, принялись за организацию хозяйственного разгрома и со всей способностью к совместным действиям, свойственной русскому народу, старались мешать Советам в их работе, разваливать и дискредитировать их.