— Ого, ты всё же умеешь говорить, — наигранно удивлённо ответила она. Потом будто бы подумав, согласиться с ним или послать его, пожала плечами, кивнула мне и скрылась с ним в толпе.

— У меня мурашки по коже от этого типа, — сперва я думала, что я озвучила свои мысли вслух, но это был Дмитрий. Впервые за долгое время мои с ним мысли сошлись. Толпа постепенно расходилась.

— Нам нужно где-то переждать этот день. Потом испытание для нас закончится, — нарочито сухо сказала я.

— Я думал испытание будет длиться два дня.

— Для нас нет. Я договорилась.

— О как. Подставляешься. Вызываешь подозрения.

Я вздрогнула:

— Вот только не надо делать вид, будто бы ты переживаешь по этому поводу. Знаешь, может это и хорошо, что нас столкнули. У меня много вопросов к тебе. Пойдём, я хочу поговорить с тобой в более уединённом месте. Но не пустом. Мы должны быть на виду.

Сперва мы хотели сесть в кафетерии, но там нас могли подслушать. Потому проще всего оказалось сесть на общей поляне, на пледе. Здесь собралось немало учеников, которые знакомились со своими парами, да и просто отдыхали на летнем солнце.

Мы разместились чуть подальше от остальных, но всё же не слишком далеко.

— Итак, зачем ты здесь? — начала я.

— Сразу берёшь быка за рога. Я могу спросить тебя о том же.

— Ты знаешь, зачем я здесь. Изучаю противника.

— Вот как? Со стороны это никак не делается? Сдаётся мне, Ами, — он нарочито выделил моё новое имя, — Что всё это лишь частичная правда. В таком случае, я тоже могу сказать, что изучаю союзников.

Я посмотрела на него, как на безумца:

— Союзников? Дм…Николас. Они творят ужасные вещи!

— Я не говорил, что ищу в их лице друзей. Но они могут помочь мне избавиться от старейшин. Ты же не думаешь, что я собирался сделать это в одиночку? Или что я оставил эту идею?

— Да? А ты подумал над тем, что будет после? Когда ты избавишься от них и Асинис придёт к власти?

— Может быть асинис и не придёт к власти. Во всяком случае, возможно я смогу им помешать в этом. А может быть, они не такие уж и плохие ребята. По крайней мере, не все они.

— Например Зоя.

— В маленькой принцессе заговорила ревность, что её игрушки, больше не её игрушки.

Я наигранно засмеялась, чуть ядовитым смехом:

— Ну да, точно. Какое самомнение. Думаешь, ты тянешь на хорошую игрушку?

Мой ответ его не устроил. Видимо он хотел услышать что-то вроде: “Я вовсе не считаю тебя игрушкой”. Но мне хотелось его позлить. Он помолчал какое-то время.

— Может быть, когда старейшин не станет, я обращусь к тебе за помощью.

— Ба, что я слышу. Какие откровения. Разве сможет великое зло, помочь тебе в этом вопросе?

— Я присматриваюсь не только к Асинис. Я присматриваюсь и к тебе. Целый год, я изучал твою судьбу, что с тобой стало, какой ты стала, с какими людьми связалась. Но это были всё больше слухи. Мне нужно было видеть лично. Но пока что, всё что я вижу, мне не сильно нравится.

— Я видела, как тебе не нравилось то, что ты видел перед собой, когда мы были в твоей комнате.

Он с яростью посмотрел на меня, я зацепила его за больное. Чтобы не продолжать перепалку, я не дала ему ответить и перебила его:

— Твой мир рухнул, да, но также, как и рухнул мой. Мы жили в отдельном мирке, который не имел права на долгое существование. Мы имеем то, что имеем. Друзья в прошлом — враги в настоящем. Сейчас мы в одной лодке, пока кто-то из неё не выпрыгнет или один не вытолкнет другого. Но плыть вдвоём легче. Ты ведь не знаешь ничего об Асинис. Прежде чем принимать решение о союзе, нужно чуть больше узнать о них. Так помоги мне. Не выдавай меня, дай мне закончить это испытание, отвести от себя подозрения. Не выдавай себя, ведь этим ты сдашь и меня. А потом, клянусь, я сделаю всё на свете, чтобы ты никогда больше меня не увидел.

Дмитрий молчал. Я не была до конца уверена, услышал ли он меня вовсе.

— Хорошо. Но как я уже говорил тебе сегодня утром, не ты диктуешь правила. Помни о том, от кого зависит успех твоего плана. И слушайся.

Я увидела, что он скрывает улыбку. Я подозрительно прищурилась:

— Ты что, получаешь удовольствие от своего превосходства?

— Ну, мне сложно скрывать, что твоя зависимость от меня, доставляет мне удовольствие.

У меня перехватило дыхание от возмущения. Не в силах что-либо возразить, я недовольно отвернулась в сторону и подпёрла подбородок рукой. Он лишь сильнее рассмеялся:

— И вот тебе будто бы опять пятнадцать. Идём, я хочу погулять. А у тебя вариантов немного, так что придётся составить мне компанию.

Я едва успела собрать плед и поспешила нагнать Дмитрия, который уже резво двинулся по аллее к главному фонтану. Он решил по всей видимости начать светскую беседу:

— Какие книги, ты сейчас читаешь?

— Исторические, научные. Ничего из художественной литературы. Столько всего изменилось, будет нехорошо, если кто-то заподозрит, что я не из этого времени.

— Жаль. Я надеялся послушать один из твоих рассказов, из тех книжек, о принцессах, рыцарях и о пустыне. Меня всегда удивлял этот перечень. Нет, первые два пункта ещё куда ни шло, но почему про пустыню?

— Юноша ищет свою дорогу в пустыне. Бесцельно бродит по ней, изнывая от солнца. Я страдала от жажды вместе с ним. Я умирала от холода по ночам, вместе с ним. Возможно, потому что я знала, что однажды, буду как и он. Буду бродить по тьме, в поисках верной дороги, не зная, верно ли я иду и будет ли спасение в конце. Путник выбрался из пустыни. Выберусь ли я из неё когда-нибудь? Порой мне очень страшно. Но я стараюсь не зацикливаться на этом.

Мы дошли до фонтана молча. Летнее солнце не жарило здесь как в Толедо, гулять по улице было одним удовольствием. Воду с фонтана у центральной площади немного разносило ветром, а мелкие брызги образовывали радугу. Для завершённости картины не хватало только пения птиц, но всех их распугали снующие туда сюда ученики. Надо будет выбраться сюда часов в шесть утра, когда все ещё спят и птицам некого бояться.

— Николас, вот ты где! — раздался неприятный фальцет прямо у меня под ухом. Дмитрий тут же расплылся в своей идеальной улыбке. Он был сейчас другим человеком, с другим обликом, но не это делало его чужим. Чужим его делали изменения в его поведении: холодная, очаровывающая и ничего не имеющая за собой улыбка, пустые, синие глаза.

— Зои, день добрый!

— Вообще-то я Зоя, — она слегка наморщила свой маленький носик, — Но ничего, прощаю тебя. Пойдём куда-нибудь? Я просто умираю от скуки, когда все ходят парочками!