«тремя труппами актеров»: Triple alliance, Triple entente et Triple attente (Тройственный Союз, Тройственное Согласие и Тройственное выжидание). С Союзом и Согласием, полагаю, всё ясно, а выжидали Италия, Румыния и Болгария, «обреченные», по оценке того же главы имперского МИД, «не остаться в стороне, однако имеющие возможность до поры до времени выбирать».

При этом выбор Бухареста и Рима был в принципе ясен, вопрос заключался только в сроках, а вот Болгария, в общем-то ни к кому прочно не привязанная, придерживалась принципа «Tür ohne Luftzug» — «дверь без сквозняка», или, проще, «вращающихся дверей», то есть в то время, когда выходили одни потенциальные партнеры, сразу же входили другие. Удобное, в общем, положение, если в тебе нуждаются больше, чем нуждаешься ты, а в Болгарии, по всему выходило, чем дальше, тем больше нуждались и Согласие, и Союз.

Карикатура "Европа в 1915 году"

Продвижение русских войск в Галиции, упорное сопротивление сербов и концентрация британских войск в районе проливов крепко ухудшили положение Рейхов, а тем паче Порты, готовившейся к обороне. В связи с этим и так немалая заинтересованность Вены и Берлина как минимум в болгарском транзите выросла многократно, а у Фердинанда с Радославовым, понимавших друг друга с полуслова, возник простор для капризов, и они капризничали вовсю. Оба, конечно, тяготели в немецкую сторону, однако были предельно осторожны, инстинктивно чувствуя, что Антанта все-таки перспективнее.

Инструкции послам в Париже и Лондоне давали однотипные: «Уведомите, что Болгария не отказывается от своих исторических и этнографических прав и не скрывает этого: она не может без Македонии и Кавалы, Сере, Драмы и Добруджи, а также линии Энез—Мидье. Когда говорите, не забывайте подчеркивать: Болгария будет с теми, кто гарантирует ее права на них». То есть даже за нейтралитет от Согласия хотели больше, чем от Союза: совсем чуть-чуть «границ Сан-Стефано», то есть «Великой Болгарии» в полном объеме.

Сверх того, стеля соломку погуще, даже послали за пару дней до Рождества 1914 года одного из лидеров коалиции — «стамболовца» Николу Генадиева, имевшего неплохие связи не только в Вене, но и в Париже, и в Риме, на разведку в Европу: лично всё посмотреть, поговорить, пощупать и привезти впечатления. Параллельно, однако, вели и переговоры с Союзом, прося в качестве аванса — просто в знак хорошего отношения — денег, современного оружия, экипировки.

И немцы, морщась, давали. Много. Аж 150 миллионов марок. А куда денешься? Причем на самых льготных условиях, без нудных и обременительных обязательств, которые выставляла Антанта (тоже, в общем, готовая за безделие платить, но меньше и несколькими траншами), плюс бонус — «личные кредиты» на нужды правительства, с намеком, что отдавать не обязательно.

Взамен правительство Болгарии (ничего, упаси Боже, не обещая) «не знало и знать не хотело» о возникших у сербской границы тренировочных базах ВМРО (в связи с изменением вектора второе «О» — Одрин — из аббревиатуры куда-то делось), а также о поездке Александра Протогерова, видного лидера Организации, в Вену, где его приняли на уровне главы МИД, и о «малой войне», развернутой четами на территории Македонии, но только «сербской» (чтобы, если Бог даст, спровоцировать вторжение) и ни в коем случае не «греческой» (чтобы, упаси Боже, не сердить греков, с которыми Рейхи активно работали).

Кроме того, вновь открыли транзит, закрытый было по просьбе Лондона, и позволили представителям Союза «работать» с софийскими политиками и ведущими газетами. Впрочем, «личные контакты» и «спонсорская помощь» не возбранялись и Антанте, так что «тихие англичане», не отставая от конкурентов и даже опережая их, подкупали редакции, сформировав в итоге очень влиятельный пресс-пул и обзаведясь кругом конфидентов в коридорах власти; по большому счету, им удалось подсадить на дотации практически всю оппозицию и часть «не оппозиции».

Однако разговоры о большем — скажем, о союзе хотя бы в виде предоставления баз для «Royal Navy»[87], идущего к проливам, болгары стабильно сводили в ноль, после чего сливали дозу информации немцам и ждали, чем те перебьют ставку. Впрочем, справедливости ради, точно так же в тот момент вели себя все, еще стоящие в стороне.

МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ

Такая обстановка, безусловно, наэлектризовывала атмосферу. Кто из иностранцев какую структуру в Софии представляет, мало кто мог определить, поэтому «Штирлицами», на всякий случай, считались все. Начались казусы — чаще смешные, но подчас и страшные. Скажем, в ночь с 13 на 14 февраля в казино «Municipal», самом шикарном «VIP-клубе» Софии, где собрались сливки «патриотического» (читай «германофильского») бомонда, несколько бомб прервали благотворительный бал. Были жертвы — сын начальника Генштаба, дочь министра обороны и т.д. И сделано всё было так профессионально, без малейшей ниточки, что авторство спецслужб не предполагал только тупой, но кому и зачем это понадобилось, понять поначалу не мог никто.

Затем прогремело скандальное «дело де Клозье»: одна из купленных Рейхами газет опубликовала сенсационный материал о деятельности крупного французского торговца, покупавшего сколько угодно зерна и прочей еды, причем по цене сильно выше, чем на рынке, — с «откатами» заинтересованным лицам. Как оказалось, в итоге этой комбинации на крючок «Сюрте»[88] подсело множество лидеров оппозиции, в благодарность за доброе дело ставивших палки в колеса всем инициативам Радославова. Правительство, естественно, произвело аресты, но с этого момента начало дуть на воду, поскольку и само имело «откаты», но от немцев, и очень опасалось компромата.

И наконец, из непредвиденно затянувшегося европейского турне вернулся Никола Генадиев, с чем тоже был связан серьезный скандал, хотя и не ставший достоянием общественности, но потрясший политикум. И неудивительно: уехал человек убежденным «германофилом», а вернулся — кто бы мог подумать! — столь же убежденным фанатом Антанты. Помимо новостей из Рима о готовности Италии (и, вероятно, Румынии) поддержать Согласие, он привез из Европы твердое убеждение, что ряды союзников Лондона, Парижа и Петербурга будут расти, а у оси «Берлин — Вена — Стамбул» друзей нет, а значит, нет и перспектив. А стало быть, базар необходимо тормозить и объявлять войну Турции, взяв у Парижа и Лондона что дают, причем срочно, пока не взяты проливы, ибо кто не успел, тот опоздал. Либо, на самый худой конец, прекращать игры с Союзом и держать нейтралитет до упора — в надежде, что потом хоть как-то окупится.

Никола Генадиев

Учитывая степень влияния Генадиева, одного из столпов либеральной коалиции, такое переобувание грозило кабинету проблемами вплоть до досрочных выборов, и потому 5 марта на заседании