— Тогда почему ты до сих пор хранишь ее письмо?

— А что ты хочешь с ним сделать?

— Сжечь. Прямо сейчас. На заднем дворе. Устроим ей вечер памяти, который она не заслужила.

— Хорошо, — киваю я. — Пошли, — и встаю, протягивая ей руку.

Глава 15

Я смотрю, как сворачиваются почерневшие страницы, и впервые не чувствую ни горечи утраты, ни сожаления, когда порыв ветра, закружив тлеющий пепел, уносит прочь. Я поднимаю взгляд на замкнутое лицо мужа, понимая, что сейчас он думает о ней, и это последний раз, когда я позволяю призраку Фей встать между нами. Мы должны отпустить ее. Мы оба. Она сама об этом просила. Какими бы жестокими ударами ни наградила Фей Уокер ее недолгая жизнь, она не имела права рушить чужие. Нет никакого оправдания совершенным преступлениям, и она заслужила все, что с ней случилось в конце. Я никогда не спрошу у Джерома, сделал ли он сам контрольный выстрел или это был кто-то другой. Я не хочу этого знать. И не собираюсь скорбеть по женщине, отнявшей у меня моих близких, попав под влияние сумасшедшего манипулятора. Какими бы целями она ни прикрывалась, главной причиной ее не поддающихся логике поступков было безумие, которым заразил ее Квентин Моро. Она верила и видела то, что он ей внушил, используя ее, как оружие, против своих врагов. Фей так и не осознала, что на самом деле у нее всегда был правильный выбор и мужчина, способный спасти и защитить, если бы она доверилась ему, когда еще была такая возможность.

На собственном опыте я знаю, как непросто, однажды разбившись, довериться снова. Джером много раз спасал меня, но когда оступился, не оказавшись рядом в опасной ситуации, мне понадобился целый год, чтобы научиться верить. Тот же горький личный опыт научил меня тому, что самая долгая реабилитация после полученных травм рано или поздно приведёт к исцелению. Не у каждого хватает силы духа, терпения и веры, чтобы пройти этот путь до конца и не сломаться. Выстраданное вырванное у судьбы счастье бесценно, и сейчас оно ощущается особенно остро.

Шагнув к мужу, я беру его за руку, и он мягко улыбается мне, убирая локон за мое ухо. Я не знаю, удалось ли нам изгнать ведьму из его мыслей, но уверена, что сейчас сердце Джерома принадлежит мне целиком и полностью.

— Готова вернуться в постель, или покурим? — спрашивает он. Возмущенно фыркнув, я делаю суровое лицо, идеально вливаясь в роль стервозной жены.

— Ты никогда не будешь курить при мне, Джером Морган. — уверенно говорю я и, взяв за руки, тяну за собой в сторону крыльца.

— Как-то я сказал тебе то же самое про алкоголь, но ты игнорируешь мое требование.

— Кто-то однажды обещал мне ящик шампанского за пару оргазмов, — с ухмылкой парирую я и замечаю, как сползает улыбка с его лица. Остановившись, я порывисто обнимаю мужа и страстно целую, а потом чувственно шепчу в приоткрывшиеся теплые губы: — Тебе придется заказать целый фургон, потому что я не намерена останавливаться только на двух.

— Я начинаю сомневаться, что не угостил тебя Купидоном, впав в беспамятное состояние.

— Это не ты, а Купидон угостил нас обоих парочкой стрел, но, к сожалению, в разный период времени. Мне страшно представить, что было бы, промахнись он, когда целился в тебя.

— Я ж говорю, что ты фантазерка, Молли Морган.

— Еще раз назовёшь меня верблюжьим именем, и я тебя поколочу, — со смехом обещаю я и добавляю уже серьезнее: — Кстати, как ты смотришь на то, чтобы скататься в Сидней на пару дней?

— Ну, если удастся разгрести свои дела… — поднимаясь по лестнице, уклончиво отвечает Джером и берется за ручку двери. Я останавливаю его и, взяв за локоть, разворачиваю к себе.

— Джером, мы поедем! И это не обсуждается, — уверенно заявляю я. Удивленно приподняв бровь, он пристально смотрит мне в лицо.

— И кто так решил?

— Ты, конечно. Мне звонила Аннабель пару дней назад, — невозмутимо улыбаюсь я, и в глазах мужа появляется заинтересованное выражение. Прислонившись плечом к двери, он складывает руки на груди, ожидая продолжения. — У нее отличные новости. Один из туристов, случайно заплывший в бухту, оказался видным деятелем и ценителем искусства, он увидел картины Джоша и решил организовать для него выставку в одном из художественных музеев Сиднея. Она состоится в следующие выходные. Все еще сомневаешься в том, что это ты решил поехать?

— Нет. Чудесная идея и потрясающая возможность для Джо. Наверное, он безумно счастлив.

— Да, и было бы здорово, если в этот момент рядом с ним был его брат.

— Ты, как всегда, права, Эби.

— Запомни эту мысль и никогда не отпускай, — улыбаюсь я. Он властно привлекает меня к себе, согревая в своих объятиях, и в обнимку мы заходим в наш уютный дом, чтобы с пользой использовать пару предрассветных часов до того, как Кеннет проснется и потребует нашего внимания.

Три месяца спустя

— О божеее, — протяжно стонет Эби, впиваясь коготками в мои плечи, двигаясь на мне в сумасшедшем ритме. — Это слишком хорошо, — вскрикивает она и в порыве удовольствия ударяет меня ладонью по груди, резко выгибаясь, прикрывая ресницы и задерживая дыхание. Ее умопомрачительная грудь подпрыгивает практически напротив моего носа. И, наклонившись, я захватываю зубам торчащий сосок, жадно сжимая задницу Эби. Двигая бедрами, вбиваюсь сильными толчками, помогая достичь желаемой вершины. Ее влажное стройное тело замирает на какое-то мгновение, глаза распахиваются, в восторженном изумлении встречаются с моими, и я вижу, как вспыхивает удовольствие в расширенных зрачках, и ее накрывает. Эби прогибается в спине, откидывая голову назад, и громко стонет, сжимая мои бедра коленями. Бл*дь, она восхитительно хороша сейчас. Я выпустил на волю настоящий вулкан, скрываемый Эби в себе долгое время. Пульсации ее тела запускают мой собственный оргазм, сильный, слепящий, стремительный. Она кричит, содрогаясь в блаженном освобождении, и я держу ее, пока последняя волна дрожи не покидает взмокшее от неистовой утренней скачки тело.

— Ты должен был мне сказать, что это