На подходе к ферме он начал передвигаться мелкими перебежками, не забывая приглядываться к местности. Станет невероятной глупостью, если после стольких передряг он угодит в ловушку. Так, присматриваясь, прислушиваясь и принюхиваясь, он взобрался на холм и очутился на искомой поляне около сарая. Прячась за ветвями густой ели, обшарил глазами пространство. Затем, пригибаясь, добежал до пня.

Там его ждало разочарование. Самодельный тайник, сооруженный им на скорую руку, пустовал. Значит, кто-то нашел и забрал карту. Но кто именно? Люди из «Барьера» или Колян с Закиром? Или еще кто-то?

Рыская в траве возле пня, он наткнулся на свежую автоматную гильзу. Решил поискать поблизости трупы и следы крови. Ведь выстрелы он слышал, значит, могла остаться и кровь. Высокая трава местами сильно затрудняла обзор, поэтому он забрался на полуметровый пень, чтобы осмотреть поляну сверху. И почти сразу заметил тело. Человек лежал на углу сарая лицом вниз, а из спины у него торчали вилы.

Но рачительный взгляд Лукича привлекли не вилы, а спецназовский рюкзак с эмблемой UFOR. Он не удержался от соблазна покопаться в нем, а для начала решил выдернуть вилы. Схватившись обеими руками за черенок, Лукич уперся ногой в труп и с огромным усилием извлек зубья. Едва он это сделал, как «труп» содрогнулся всем телом и застонал.

Несколько секунд Лукич стоял в раздумье. Но любопытство пересилило. Тогда он все-таки стащил с раненого рюкзак, а затем перевернул тело лицом вверх. Человек снова застонал и открыл глаза.

Лукич никогда не страдал избытком милосердия. Единственное, что его интересовало, это подоплека событий, разыгравшихся возле фермы. А именно ответы на два вопроса: кто стрелял и куда делась карта? А еще, переворачивая тело, он обнаружил под ним автоматическую винтовку с оптическим прицелом. И это навело его на воспоминание о стрельбе около водонапорной башни. Лукич запомнил слова Коляна о том, что Мирзу убили выстрелом сверху. Уж не этот ли уфер убил? Поэтому он отвернул у фляжки колпачок и позволил раненому сделать несколько глотков воды. Затем спросил, присев на корточки:

– Ты кто, парень?

– Я?.. Я – Джеймс… А ты кто?

В голосе спецназовца ощущался сильный акцент.

– Я, паря, конь в пальто.

– Конь – в пальто? – с удивлением повторил Джеймс.

– Я пошутил. Зови меня просто Лукич. Какого хрена ты здесь делаешь, Джеймс?

– Я?

– Ты. И учти, у меня очень мало времени. Не хочешь говорить – оставайся здесь подыхать. А я – пошел.

– Нет… ты не пойдешь. – Глаза Джеймса блеснули. – Ты… поможешь… мне.

И Лукич почувствовал, как ему в бок уперся ствол пистолета.

Через несколько минут Джеймс полусидел у стены сарая, а Лукич стоял напротив него на коленях и отвечал на вопросы. До этого ему пришлось достать из рюкзака спецназовца упаковку со шприцами. Джеймс самостоятельно вколол себе в бедро два укола и заметно приободрился. В последующем разговоре Лукич быстро понял, что уфер неплохо владеет информацией об их группе. В частности, он знал, что в группе находится Нагаев, а Лукич – опытный проводник. А еще он как-то догадался, что Лукич работал на барьеровцев и украл для них карту.

Задав с десяток вопросов, Джеймс перешел к главному:

– Лукич, ты знаешь, где находится место, куда идет Нагаев?

– Очень приблизительно, – уклончиво ответил Лукич.

Спецназовец внимательно посмотрел на пленника и сказал усмехнувшись:

– Знаешь, пытать я тебя не буду. Мне это невыгодно, потому что ты мне нужен. Выбор сделаешь сам. Если ты действительно не знаешь, куда идти, я включу «аварийку», и мы будем ждать спасательного вертолета. Когда он прилетит, сдам тебя охранникам, как сталкера и диверсанта, оказавшего вооруженное сопротивление представителям военной полиции. По законам вашей страны… короче, догнивать будешь в тюрьме.

Но есть и второй вариант. Ты ведешь меня к месту. Или к Нагаеву. Мне без разницы. Если мы дойдем до места или захватим Нагаева, мы будем в расчете. Я тебя отпущу. И даже можешь забрать свой хабар, если найдешь. Принимай решение. У тебя есть пять минут.

– Я покурю? – спросил Лукич.

– Кури.

Лукич достал «Приму» и закурил.

– Ну и гадость ты куришь, – сказал Джеймс.

– Какая жизнь, такое курево, – ответил Лукич.

Он курил, сидя на траве, смотрел на поляну и почти ни о чем не думал. Выбор стал ему ясен сразу. Чего тут выбирать? Тоже мне, выбор – между тюрьмой и свободой. А от Джеймса еще представится шанс избавиться. Тоже мне, Джеймс Бонд.

– Так куда мы пойдем? – спросил Джеймс, когда сталкер, сделав последнюю затяжку, затушил сигарету о землю. Он, сука, не сомневался в том, какой выбор сделает Лукич. Значит, не дурак. Ну еще посмотрим, кто кого.

– Мы пойдем к Лебедевке, – сказал Лукич. – Но предупреждаю – маршрут я знаю по памяти. И только основные ориентиры. Уж хочешь – верь, хочешь – не верь.

– Я верю, – сказал Джеймс. – Я знаю, что у Нагаева была карта. И ты, скорее всего, смог на нее лишь взглянуть.

– Может, ты тогда знаешь, где карта сейчас находится?

– Догадываюсь. Но это нам не поможет.

– Жаль, – сказал Лукич. – Тогда пойдем по главным ориентирам. Как доберемся до «железки», так и двинем вдоль нее. Если повезет, можем пересечься с Нагаевым.

– Вряд ли мы сможем за ним угнаться. Я не готов идти быстро.

– Не факт, что он идет быстрее. Ты же видел, как он хромает.

– Ах да! – Спецназовец с иронией шлепнул себя ладонью по каске. – У меня выскочило из головы.

– Снял бы ты каску, – сказал Лукич. – В Зоне это только обуза.

– В Зоне – да. Но не на войне. Надо идти. Но сначала возьми нож и вырежи мне прочную сучковатую палку. Только без глупостей. На двадцати шагах я тебя подстрелю, как суслика…

Примерно через два часа они вышли к железной дороге. Все это время они двигались в одном порядке: Лукич впереди, спецназовец в пяти-шести шагах позади. Лукич тащил на себе рюкзак уфера и его винтовку. Но без магазина. Джеймс шагал, опираясь левой рукой на палку, а в правой сжимал рукоятку пистолета. За это время они сделали один пятиминутный привал, во время которого Джеймс запил водой какую-то таблетку. Но второй отрезок пути он прошел медленнее, чем первый. Или Лукичу так показалось.

Увидев насыпь, Джеймс сказал:

– Стоп, машина. Можешь перекурить.

Он снял каску и, отдуваясь, положил ее рядом. Потом отцепил от пояса фляжку и вытащил из пакетика свои розовые таблеточки. На этот раз он выпил их две.

«А ведь выдыхается потихоньку немчура. Интересно, сколько он продержится на своем допинге?» – подумал Лукич, присевший от спецназовца метрах в четырех. Он не знал, какой национальности его спутник, но почему-то решил, что он немец. Вечно они всякий допинг изобретают, как и японцы. Только не попадаются, в отличие от наших раздолбаев.