— Нет, — несмотря на весь драматизм ситуации, я с трудом сохраняла серьезную мину. Интересно, а он согласился бы?.. — Ей нужно только поцеловать коня, и все.

— Поцеловать… коня? — раздельно повторил полностью деморализованный бедняга.

— Да! Ну, надо же его расколдовать.

— Ясно, — кивнул барон.

Он с такой силой дернул за шнурок вызова прислуги, что тот оборвался.

— Да, господин, чего изволите? — осведомился предупредительный слуга, который мгновенно показался на пороге. Хорошо они здесь выдрессированы, ничего не скажешь!

— Хэмфри, пошлите кого-нибудь, чтоб привели Шалуна.

Я не сдержалась — хихикнула в кулак. Шалун, надо же!

И тут отличился.

— Да, и пусть все… э-э-э… невинные девицы из прислуги соберутся во дворе! — велел барон.

Слуга и ухом не повел.

— Как прикажете. — Он согнулся в почтительном поклоне и убыл исполнять.

А господин барон пояснил извиняющимся тоном:

— Присаживайтесь. Придется немного подождать. Шалун на дальнем выгоне. — И, распахнув дверцы буфета, спросил через плечо: — Хотите чего-нибудь выпить?

— Хм, не откажусь. — Поль усадил меня в кресло. Поколебался, потом спросил негромко и, кажется, смущенно: — Надеюсь, Шалун… э-э-э… в полной целости?

— Что? — не понял барон, глотнул из своего стакана, потом вдруг подавился и надсадно закашлялся. — Нет! — выдавил он, когда смог говорить. — То есть в полной! Я его… на развод пустил, а не…

Он бросил на меня опасливый взгляд.

Только теперь до меня дошло, на что намекал Поль. Ездить верхом на жеребцах — не лучшая идея, слишком норовисты. Обычно для этого предпочитают кобыл и меринов — ну, кастрированных жеребцов.

— На развод? — переспросил рыцарь странным тоном.

— Я же не знал! — взвыл бедный барон. — Откуда я мог знать?!

И, стянув головной убор, нервно вытер лысину платочком.

— Успокойтесь, — попросила я. — В этом вас никто не обвиняет.

Он только вздохнул…

Время тянулось в гнетущем молчании. Барон несколько раз пытался завести светскую беседу, но быстро сбивался и умолкал.

Поэтому появление слуги с сообщением, что приказ господина исполнен, мы все встретили с немалым облегчением.

Авансцена уже была готова: в центре двора гарцевал жеребец, а под стеночкой теснились девицы самых разных возрастов. Здесь были и девочки, и женщины средних лет, и даже две скрюченные бабки.

— Э-э-э, — растерялась я и уточнила опасливо: — Они что же, все — невинные?

— Говорят, что да, — подтвердил барон, отирая лоб уже изрядно промокшим платком. И разрешил щедро: — Выбирайте!

Девственницы оживились.

— Спасибо, — сдавленно поблагодарила я. Интересно, как я должна их выбирать?! По цвету глаз, что ли?

— А может, вам какая-то особая девица нужна? — спохватился барон. — Нецелованная или еще какая?

— Хм. — Поль хмыкнул. — Вы правы, барон, невинность — понятие расплывчатое.

— Пусть целуют по порядку! — решила я. — Магия сама разберется, какая из них подходит.

— Разумно, — согласился рыцарь, подошел к коню и, скрестив руки на груди, с интересом посмотрел на загомонивших слуг.

Кажется, происходящее начало его развлекать.

Жеребец тоже заинтересовался, заржал негромко и вопросительно.

— Да, друг. — Поль похлопал его по крупу. — Стой смирно, сейчас тебя будут целовать прекрасные девушки.

Конь фыркнул, кажется, сомневаясь как в прекрасности, так и в девичестве.

Сомнения его разделяли и слуги: среди претенденток произошла небольшая перепалка, потом наконец вперед выпихнули рябую девчушку с куцей косичкой.

— Вы что, с ума сошли?! — возмутилась я. — Ей же лет двенадцать! Что это за развращение малолетних?! Нет уж, участвуют только лица старше шестнадцати.

Очередь поредела.

Следующей вытолкнули миленькую девушку лет восемнадцати. Очаровательно зарумянившись, она чмокнула коня в нос…

И ничего не произошло! Ни клубов дыма, ни грохота с небес, ни даже завалящей молнии.

Только из толпы любопытствующих выскочила дородная матрона и с воплем ухватила девушку за косу.

— Ах, ты ж… Да я тебя! Да ты у меня! — приговаривала она под вопли несчастной.

— Да девица я, маменька! — кричала та. — Ай, больно! Да что ж вы делаете-то? Я только и поцеловалась-то разок! Ай!

— Кто это? — с опаской осведомился барон, отодвинувшись подальше от буйной женщины.

— Мать Марички, ваша светлость! — флегматично сообщил лакей.

А тем временем остальные претендентки заволновались, кажется, опасаясь, что целование коня превратится в испытание… хм, степени девичества.

До этого не дошло: от ворот донесся дикий вопль и бесчувственное тело часового впечаталось в стену.

Во двор ступила амазонка. Сомнений в этом не было: прекрасная воительница, облаченная в какое-то подобие юбки и лифа из кожи и металлических заклепок, сжимала в руке меч и сверкала голубыми глазами.

— Я все видела! — заявила она, притопывая ножкой в ботфорте.

Жеребец попятился.

— Вы кто?! — грозно спросил барон, выступая вперед.

Статус требовал, хотя голос властителя этих земель немного дрожал. Неудивительно: меч прекрасной амазонки застыл в нескольких сантиметрах от… в общем, мужского достоинства барона.

— Я Ариопа, дочь Амехопеи, — представилась она надменно. — Нареченная барона Жана. А олух часовой меня не пускал! Ваша ведьма обо всем мне рассказала. Это он?

Она ткнула пальцем в занервничавшего чалого.

— Да! — призналась я.

— Тогда, скажите на милость, почему все эти служанки должны целоваться с моим женихом?!

— Ой, — под взглядом воительницы я невольно подтянулась. — Это не то, что вы подумали!

Она фыркнула. Звучало и правда не очень-то правдоподобно.

— Мы хотели расколдовать барона Жана, — объяснила я торопливо, — а для этого нужно, чтобы его поцеловала невинная девушка. Вот и…

Я развела руками и робко улыбнулась.

— А я вам не подхожу?! — едко осведомилась она, упирая руки в бока. — Обязательно было звать каких-то непонятных девиц?

— Э-э-э, — смутилась я.

Представить, что невеста такого бабника, как Жан, оставалась невинной?!

Видя мое замешательство, Поль выступил вперед.

— Мы просто не ждали вас так скоро, — обезоруживающе улыбнулся он. — Но, конечно, вы можете сами поцеловать своего жениха.