— Раффи, ты чего?! — горячо воскликнул Марко, хватая ведьму за плечо. — Она ото всего отопрется!

— Против Мари прямых улик нет, — признала я неохотно. — Разве что… ну, может, Жан что-то сможет рассказать следователю. Но все равно — ее слово против его.

— Аля, ты сама говорила, что Мари забрала Жана из охотничьего домика, — напомнил Поль, — и продала его барону Пибоди.

— Это не преступление, — вздохнула я. — Понимаешь, все сходится на Мари. Но вряд ли она колдовала над бутылкой прямо при Жане или сама отдала ее ему в руки. Это все недоказуемо.

— Так что же делать?! — Марко вскочил и заметался по комнате. Запустил пальцы в смоляную шевелюру. — Нельзя же все так оставить!

Ведьма молча следила за ним.

— Марко, сядь! — наконец не выдержала она и повернулась ко мне. — Есть у меня одна идея. Но тебе она не понравится…

Замок Рювенталей встретил нас как ни в чем не бывало. На заднем дворе надрывался петух, лаяли псы, издали раздавался заливистый детский смех, и звучали негромкие аккорды фортепиано.

— Будьте любезны, сопроводите нас к госпоже Мари, — приказал неулыбчивый Поль дворецкому.

— Как прикажете, господин! — Слуга поклонился. — Прошу следовать за мной.

Он проводил нас в музыкальную гостиную, из-за двери которой лились звуки пианино и детский смех.

— Добрый вечер! — громко произнес рыцарь, остановившись на пороге.

— Добрый, — откликнулся Ансельм, удивленно глядя на нашу компанию.

За нашими с Полем спинами рука об руку стояли Раффи и Марко.

Старик Ранд молча отсалютовал нам кружкой, няня Винсента, скромно стоящая в углу, сделала книксен.

Мари продолжила музицировать, а маленький Винсент хлопал ладошками в такт.

Сценка была удивительно домашней, уютной… Даже жаль, что нам пришлось ее прервать.

— Мари, мы нашли Жана! — сказала я прямо.

Ее спина под плотной тканью платья напряглась, а музыка оборвалась фальшивой нотой.

— Простите, что вы сказали? — не оборачиваясь, прошелестела она.

— Мы нашли Жана! — четко повторила я. — И расколдовали… — Ну, положим, не до конца, однако ей знать об этом ни к чему. — Так что ваша игра закончилась, Мари!

— Не понимаю, о чем вы говорите, — произнесла она спокойно и наконец обернулась. Желтоватый оттенок кожи придавал ей нездоровый вид.

Ребенок, сунув палец в рот, с любопытством глазел на нас.

— Понимаете! — возразила я. — Это был отличный план, Мари! Очень продуманный и почти безупречный. Просто так получилось, что Марко по ошибке допил то зелье, которое предназначалось Жану. И превратился в жеребца, что может засвидетельствовать и он сам, и ведьма Раффи. Если бы не эта нелепая случайность, то никому бы и в голову не пришло, что вы превратили Жана в коня!

— Какого коня?! — вмешался Ансельм. — Что вы несете?!

— Ансельм, помолчи, — негромко попросил Поль и благодарно кивнул, когда тот заткнулся.

— Вы же понимаете, Мари, что теперь вы обречены, — продолжила я. — Думаю, если поискать, то найдется та книжка, по которой вы колдовали. Вряд ли вы такое сами сочинили, ведь правда? Да и барон Пибоди все подтвердит.

— Понятия не имею, о чем вы! — произнесла она сухо и встала. Надо признать, владела собой Мари просто великолепно. — Винсент, немедленно вынь палец изо рта. Адела, заберите молодого господина в детскую.

— Слушаюсь. — Нянька подхватила заоравшего ребенка на руки.

— Хороший мальчик, — сказала за моей спиной Раффи и сделала Винсенту козу.

Он засмеялся, мгновенно забыв о слезах.

— Винсент, — начала Мари резко, но ведьма ее перебила.

— Очень хороший мальчик, — повторила она опасно мягким тоном. Выступила вперед, усмехнулась, произнесла доверительно: — А вы знаете, госпожа, что снятое заклятие может вернуться к тому, кто его наложил?

И склонила голову к плечу.

— А я могу сделать так, чтобы оно пало не на самого заклинателя, а на его плоть от плоти… Вы понимаете меня, госпожа? У вас такой милый сын…

— Что?! — глухо произнесла Мари. — Ты смеешь мне угрожать?!

— Не вам, — отмахнулась Раффи, и черные волосы змеями зашевелились вокруг головы. — Не вам, госпожа, а тому, кто наложил заклятие на барона Жана. Если вы утверждаете, что ни при чем, то вам это не опасно, правда?

Голос ведьмы словно сочился медом. И только в прищуре глаз можно было разглядеть гнев.

Мари издала странный булькающий звук и схватилась за горло.

— Не смей его трогать! Слышишь, ты, ведьма?!

— Мари, что… — вмешался Ансельм.

— Заткнись! — окрысилась на него Мари.

— Я не трону твоего сына, если ты признаешься, — пообещала Раффи, глядя прямо ей в глаза. Отчего-то она перешла на «ты». — Если ты расскажешь, как все было.

Несколько долгих мгновений Мари глядела на нее, сцепив зубы.

Потом присела на стул у фортепиано и разгладила складки юбки.

— Я ни о чем не жалею, — произнесла Мари спокойно. — Да, я превратила Жана в жеребца. Согласитесь, это обличье всецело соответствует его натуре.

Настоящая леди, как в романах: идеально прямая спина, высоко поднятый подбородок, прическа волосок к волоску.

И потому дико было слышать, как эта леди признается в запрещенном колдовстве.

— Зачем? — только и спросил Поль, а Ансельм со стоном обхватил голову руками. Но на него никто не смотрел, и Ансельм затих, кусая губы и глядя в пол.

— Зачем?! — переспросила она, и вот теперь из-за маски спокойствия прорвались ее истинные чувства. Не ласковая кошечка сидела в этой продуваемой всеми ветрами гостиной, а яростная тигрица. И слова полились потоком с ее тонких бледных губ: — Вы еще спрашиваете?! Когда я выходила за Ансельма, Жан считался пропавшим без вести. А когда родился Винсент, Жан снова объявился. Видите ли, все это время был в плену у диких кочевников! И мой сын из наследника замка и баронства стал всего лишь безземельным сыном второго сына!

Она тяжело дышала, под серой тканью платья вздымалась и опадала грудь, а желтоватые пальцы комкали ткань юбки.

— И вы решили избавиться от Жана? — спросила я, потому что мужчины потрясенно молчали.

— Не сразу, — возразила она, поправив выбившуюся из гладкой прически прядь. — Жан ведь всегда клялся, что никогда не женится. Мол, не хочет связывать себя узами брака. Обещал, что все останется Винсенту…

— А потом привез невесту, да? — подсказала я тихо.

— Да! — словно выплюнула она. — Еще и смеялся, что его Ариопа не какая-то клуша, дети от нее сильными будут…

Тяжело дыша, она замолчала.