Тина медленно шла по набережной мимо V-образных зданий, мимо фонарей, похожих на стеклянные пирамидки, заполненные подкрашенной светящейся жидкостью. Ветер разогнал облака, открыв густо усыпанное звездами весеннее небо (она уже знала, что в этом полушарии Ниара сейчас ранняя весна). Итак, Саймона Клисса она преследовать не будет, пусть с ним разбирается Шидал – эти двое друг друга стоят. Да и нет смысла убивать одного эксцессера, если его оставшиеся в живых коллеги продолжат заниматься тем же самым. Другое дело – прихлопнуть всю организацию… Тина остановилась и несколько секунд размышляла, глядя на нежно-зеленую пирамидку, потом повернула в обратную сторону. Она поторопилась уйти – слишком противны ей были те трое, и она поддалась эмоциям. Стоит вернуться в коттедж и вытрясти из Терезы подробности: кто руководит «Перископом», какова структура этой организации, где находится подпольный офис… Ради ценной информации можно еще некоторое время потерпеть ее общество. Вспомнив реакцию Терезы на свое вторжение, Тина фыркнула: проломленную стенку починят за полчаса, если только уже не починили. Столько злости из-за пустяка… Впрочем, работая в такой организации, как «Перископ», вряд ли можно долго оставаться нормальным человеком: за подлость неизбежно приходится в той или иной форме расплачиваться.

Впереди, за домами, вспыхнуло ослепительное зарево. Звезды исчезли, и в течение двух-трех секунд можно было рассмотреть каждую царапину на стене ближайшего дома, лица замерших прохожих, контуры зданий на другом берегу канала. Потом раздался грохот, несколько фонарей-пирамидок погасло. Взрыв мощной бомбы, определила Тина. Она ускорила шаги (хоть и чувствовала, что теперь нет смысла туда идти – уже опоздала). Кое-кто из прохожих тоже устремился в ту сторону, и к двум цилиндрическим многоэтажкам Тина вышла под прикрытием небольшой, но взбудораженной толпы. На том месте, где совсем недавно стоял коттедж Терезы Салкадо, зияла воронка, вокруг валялись обломки. Тина оглянулась: цилиндры, к счастью, не пострадали, если не считать выбитых окон. В таких домах всегда есть медавтоматы, которые, наверное, уже начали оказывать помощь раненым. Выбравшись из толпы, она направилась к станции подземки, обозначенной повисшей в воздухе объемной буквой «П». Здесь ей больше нечего делать.

Небо над Олимпом было тусклое, пепельно-серое. В зените висело маленькое солнце, всегда на одном и том же месте, поскольку планета не вращалась вокруг собственной оси. Солнце озаряло однообразные олимпийские ландшафты – заснеженные равнины и пологие горные кряжи, а также грандиозные спортивные комплексы, спроектированные лучшими дизайнерами Ниара отели, лес мачт с флагами и вымпелами чуть ли не всех спортивных клубов Галактики, окруженный гигантским амфитеатром Айс-трэк, который в первый момент показался Тине ледяным лабиринтом.

Сейчас Айс-трэк пустовал. Тина смотрела на него сверху, с одной из трибун. Она уже побывала в музее дрэггляйда – видела там голографический портрет Стива Баталова, его награды, его личные вещи, обломки его сгоревшего дрэгслея. Опустив жетон за пятьдесят галов в прорезь специального автомата, получила листок с копией его автографа. Посмотрела демонстрационный фильм, посвященный истории дрэггляйда: этот вид спорта появился полторы тысячи лет назад, когда одному бизнесмену случайно попался в руки рассказ древнего земного писателя Гэри Райта «Лед как зеркало». Рассказ произвел на бизнесмена настолько сильное впечатление, что тот, не жалея средств, воплотил в жизнь идею Гэри Райта. Правда, с некоторыми отличиями: реактивный дрэгслей – это совсем не то, что описанные древним автором сани без двигателя.

Дрэггляйд, который по праву входил в первую десятку наиболее убийственных видов спорта, быстро завоевал громадную популярность. Тина задержалась перед экраном с посвященными ему афоризмами:

«Если верить словам неизвестного остряка, что жизнь – опасная штука, раз от нее умирают, то дрэггляйд – сама жизнь, раз в каждой гонке кто-то погибает».

«Дрэгслей – что-то вроде яйца, из которого вылупляешься на том свете, но сначала на этом лезешь в него по доброй воле. Птицам легче, они вылезают из яйца, чтобы совершить полет. Человек, как всегда, поступает наоборот».

«Из дрэггляйда не уходит никто. Из нашего спорта только выносят».

Вернувшись в отель, Тина включила компьютер, запросила сводку последних ниарских новостей. Вот то, что ее интересует: взрыв частного коттеджа на Венерианской набережной. Погибли хозяйка коттеджа Тереза Салкадо и трое гостей, чьи личности до сих пор не установлены. Двести двадцать девять человек ранено осколками выбитых оконных стекол (жильцы близрасположенных домов), но все они вовремя получили помощь и летальных исходов нет. Вывод экспертов: причиной несчастного случая послужило неправильное хранение взрывоопасных стройматериалов, закупленных Терезой Салкадо для ремонта.

На лице у Тины появилась кривая усмешка: даже неспециалисту ясно, что никакие «взрывоопасные стройматериалы» так рвануть не могут! Значит, кто-то очень хорошо заплатил экспертам, а также начальству экспертов и начальству начальства… Незийский адвокат оказался прав: у «Перископа» много денег. И «Перископ» не заинтересован в том, чтобы кто-то копался в этой истории.

Тина переключилась на деловые новости. Котировка акций «Галактического лидера» медленно, но неуклонно падает, другие корпорации перехватили из-под носа у «Лидера» несколько выгодных контрактов. После того как новый президент вдвое урезал фонд поощрительных премий, на некоторых предприятиях «Лидера» прошли символические акции протеста. Похоже, что Генлаор – не такой хороший руководитель, как его убитый предшественник… Тина затребовала список ста наиболее влиятельных корпораций – «Галактического лидера» в их числе уже не было.

Саймон держал на дрожащей ладони две последние, извлеченные из тайника в ножке стола, капсулы мейцана. Хочет он этого или нет, а назрела необходимость покинуть убежище. Вот уже трое суток он не высовывался из своей квартиры. Если бы Шидал не обобрал его, он мог бы просидеть взаперти хоть до конца весны, получая еду по пневмопроводу. Но самое необходимое – мейцан – с доставкой на дом не закажешь. Мейцан выдает шеф (один дьявол знает, где он берет его в таких количествах), и еще его можно купить на черном рынке. Почти весь запас мейцана, полученный за «Страсти в системе Раксы», Саймон постоянно таскал с собой, рассовав по многочисленным потайным карманам – отнюдь не лишняя предосторожность, если приходится жить бок о бок со своими коллегами-эксцессерами ( случалось, что те воровали мейцан друг у друга). Из-за Терезиного предательства драгоценный наркотик вкупе с карманными деньгами Саймона достался Шидалу, и тот наверняка уже успел сбыть его на черном рынке (для того чтобы употребить мейцан по назначению, манокарец слишком туп и примитивен).

Выход один: надо вернуться в Иммортелию и украсть мейцан у своих коллег. Они сами напросились, сами виноваты, ведь это из-за их издевок Саймон полетел в Хризополис и попал в лапы к Шидалу! Но для того чтобы вернуться в Иммортелию, надо выйти из квартиры.

Саймон подошел к окну. Открывавшийся с высоты вид слепил глаза белизной: ночью выпал снег, и сейчас внизу сновали автоматы-дворники – сгребали его в симметричные сугробы и прокладывали идеально ровные дорожки. Вокруг стояли высотные дома-«гребешки», как две капли воды похожие на тот, в котором жил Саймон: каждый состоял из выстроившихся в ряд четырехгранных колонн (в них и помещались квартиры), а сверху лежала еще одна, поперечная (шестнадцатый этаж – по традиции, он считался самым престижным). Здания располагались на приличном расстоянии друг от друга, строгие и четкие на фоне розоватого утреннего неба, и отбрасывали длинные тени. Урбанистический пейзаж, брезгливо скривился Саймон (в последнее время стало модно ругать урбанистические пейзажи). Впрочем, у него имелся и более конкретный повод для недовольства: за любой из этих колонн вполне может спрятаться злоумышленник, который задумал всадить тебе между лопаток голгироловую капсулу. Но Саймон Клисс всех перехитрит.