— А потом… — вставила Лопатина, внутренне содрогаясь от близкого присутствия этого человека.

— А потом мы приступили ко второй части спектакля, — спокойно продолжал Машковский. — Изначально я планировал сделать все гораздо проще. Лазарева принесла бы мне перстень, я посадил бы ее в машину, предварительно напоив любимым чаем с облепихой, сдобренным добавками, от которых бедняжка уже не проснулась бы, потом завез бы ее в лес, в самую глушь, закопал бы в овраге — и ни одна живая душа никогда бы не напала на ее след. Да и кому бы пришло в голову ее искать? Она укатила с любимым, куда — ее дело. Эта девочка всегда была одинокой и умерла в одиночестве. Однако она спутала планы — прибежала без кольца, и сценарий корректировался. Я специально подстроил, чтобы в аэропорту Татьяну не пропустили со всем антиквариатом. Когда ее досматривали, я отошел в сторонку, чтобы не светиться на камерах, а позже уговорил все же не декларировать все предметы — мало ли что? — и проглотить самые ценные. Все так делают, и это было ей известно.

— Однако она отказалась, — вставила девушка. — Ты помог ей, ты насильно заставил ее подавиться бриллиантовым кольцом.

— Я же должен был поддержать легенду о перстне, — невозмутимо отозвался Славик. — Ты пожелала Тане и Аркадию подавиться от жадности, что они и сделали. Здорово придумано, не правда ли? После этого я был готов отдать голову на отсечение, что ты побежишь от него избавляться. Галочка, ты меня не разочаровала. Разочаровал Боростовский, так не вовремя появившийся со своим псом.

— Как ты мог! — Галя брезгливо поморщилась. — Ты же врач! Как же клятва?

Он пожал широкими плечами:

— Разве ты слышала мало историй о врачах, которые на поверку оказывались убийцами? Тогда ты равнодушна к криминальной хронике.

Галю трясло:

— Это не укладывается в голове! Зачем столько трупов? Не лучше ли украсть перстень у хозяйки — то есть у меня? Неужели ты ничего не мог придумать?

— Не мог, — признался Слава. — Многие знали, что я приходил к тебе в гости. Ты могла рассказать, что я просил тебя вернуться ко мне, что ты доверяешь мне свои секреты. Я стал бы первым подозреваемым, а это не входило в мои планы. Кроме того, я боялся попасть в лапы следователю — карьеристу, мечтавшему раскрыть дело за две минуты. Он уцепился бы за меня вовсе не потому, что считал виновным, а потому, что другого подозреваемого у него бы не нашлось. И потом, я не придумал, как тебя укокошить — ты уж извини за грубое словечко. Такой патологоанатом, как Макаров, обязательно бы понял, что твоя смерть носит криминальный характер. Правда, он определил, отчего умерли Шлитман и Еся?

Галя кивнула, держась за горло:

— Да.

Бывший хмыкнул в рыжие усы:

— Вот видишь… Лучше было оставаться твоим другом и выслушивать твои тайны.

— Я рассказала тебе про ювелира, с которым ты давно установил контакт, как, уверена, и с другими ювелирами города, представившись коллекционером, скупавшим антиквариат с плохой репутацией. В тот день дядя Еся позвонил тебе, поведал про перстень, назначил встречу, ты явился раньше, оглушил его электрошокером, след от которого трудно заметить, вернее, не оглушил, а убил, потому что его сердце не выдержало разряда, а меня постарался напугать, чтобы вызвать сердечный приступ, — заметила девушка. — Ты один знал о том, что у меня когда-то прихватило сердце. Вот почему ты облачился в костюм Дьявола.

— Верно, — согласился он. — Кстати, о костюме, так запавшем тебе в душу. Я очень удачно приобрел его в «Театральной лавке». Ты действительно испугалась, и настолько, что даже не смогла открыть дверь. Все должно было выгореть, однако мой однокурсник Герман появился очень не вовремя. И очень не вовремя взялся сам расследовать это дело. Мне пришлось поторопить тебя с поездкой сюда, подбросив ему костюм и фотографии — фотошоп, к которым он не имеет никакого отношения. На мое счастье, ты попалась на крючок…

— И что дальше? — Галю трясло, как в лихорадке. — Что же дальше?

— Дальше продолжение спектакля. Меня никто не подозревает, роль козла отпущения отведена бедному Митину, с которым меня познакомила Татьяна накануне убийства Аркадия. Я напросился к нему в гости — и… Если труп Юрия уже нашли, вскрытие ничего не показало, уверяю тебя, вколотый мною препарат быстро растворился в крови, полиция нашла подброшенные мною драгоценности, часть из которых подделки, вряд ли на этом зациклилась, наверняка решила, что Аркадий обманывал Татьяну, и, посуетившись для проформы, скоро закроет дело с чистой совестью.

— А если Макаров докопается и до способа убийства Митина? — спросила Галина.

Слава пожал плечами:

— Мне это не повредит. Теперь твой выход, дорогая. По сценарию муж и жена отправились на пустынный берег, чтобы посетить заброшенный дом. Естественно, решили искупаться на пляже, хотя табличка предупреждает, что этого делать нельзя: дно не изучено. Накануне я был здесь и изучил дно. Видишь старый заброшенный пирс? После его строительства на дне остались сваи и тросы, устремленные вверх острыми концами. Можно пораниться, просто проплывая мимо, ну, а если нырнуть головой с пирса — тебе обеспечен переход в мир иной. Допустим, ты не послушала меня и прыгнула. Я пытался остановить тебя, однако ничего не вышло. Ты получила черепно-мозговую травму. Я хотел спасти тебя, но для этого у меня не было необходимого оборудования, а телефон здесь не ловит. Так что вызвать «Скорую» тоже не удалось. Разумеется, я повез тебя до ближайшей больницы, но ты скончалась у меня в машине. И финита ля комедиа. Перстень остается у меня, и у полиции не возникает насчет убитого горем мужа, пусть и бывшего, никаких подозрений.

— Интересно, как ты заставишь меня прыгнуть на сваи и тросы? — спросила Галя. — Кроме того, перед этим для достоверности я должна буду облачиться в купальник. Предупреждаю, я буду сопротивляться до последнего. На тебе останутся ссадины и царапины, которые заинтересуют следователя.

Машковский расхохотался:

— Не останутся, дорогая. Ты, наверное, забыла, что я занимался восточными единоборствами и знаю множество точек на теле человека. Я вырублю тебя легким движением руки, переодену, а потом сброшу твое тело головой вниз с пирса. Сброшу точнехонько прямо на сваи. У тебя не будет шансов очнуться. В иной мир ты перейдешь безболезненно. Это мой тебе подарок, дорогая, — легкая смерть. Все же мы прожили в законном браке несколько лет. Впрочем, — он растянул губы в улыбке, — мы заговорились. Я понимаю, ты тянешь время, но уверяю: это бесполезно. Герман сюда не явится. Он понятия не имеет об этом заброшенном доме. Так что приступим к завершению сценария.

Пятясь от бывшего мужа и уже мысленно прощаясь с жизнью, Галя дернула замок на двери первого этажа заброшенного дома, и, на ее удивление, он открылся. Девушка юркнула в помещение, закашлявшись от едкого запаха фекалий и мочи: наверное, бомжи давно облюбовали его как зимнее пристанище, сломав сигнализацию. Машковский ринулся за ней, однако, к счастью для девушки, внутри оказался засов, совершенно целый, и она, собрав последние силы, задвинула его. Бывший муж издал крик раненого зверя и бросился на дверь. Галина молила, чтобы доски, уже потемневшие от старости, выдержали, и они выдержали, не подвели. Владислав ломился снаружи, не зная, как проникнуть в дом, а Галя, забившись в угол, достала из сумочки мобильный. Увы, Машковский оказался прав: связи не было. Она отшвырнула телефон в угол и заплакала.