сделанный несколько лет назад. На нем были запечатлены Анетт, Хлоя и Бен, улыбавшиеся в камеру. Волосы Хлои были светлее, чем у ее дочери, но улыбка точно такая же. Эти трое выглядели невероятно счастливыми, не подозревая, что скоро их маленькая семья изменится навсегда.

Они сидели в кофейне «У Джила».

Камера чуть не выскользнула из моих рук.

В комнату заглянула мама.

— Будешь пирожное?

— Да.

Она подала мне тарелку с маленьким брауни, опустилась на диван и обняла меня.

Мы обе посмотрели на фотографию.

— Какая прекрасная семья, — заметила мама. — Я так отвратительно вела себя с Беном. Сказала, что он тащится по накатанной колее. А на самом деле даже не это имела в виду. Мне нравились наши завтраки в кофейне «У Джила». Зачем только я это ляпнула?

Мама взяла с моей тарелки брауни и откусила кусочек.

— Иногда, пережив трагедию, мы пытаемся поставить все под контроль, чтобы подобное никогда не повторялось.

— Ты не пыталась, — заметила я. Диван был накрыт покрывалом, которое мама сшила сама. У дальней стены стоял синтезатор, на котором мама училась играть. Брауни она приготовила на занятиях по выпечке. Сколько я себя помнила, мама всегда пробовала что-нибудь новое, вечно пребывала в движении, никогда не стояла на месте.

— В каком-то смысле пыталась, — возразила она. — После смерти твоего папы я сделала все, чтобы гарантировать, что причиной любых перемен в моей жизни отныне буду я, и только я. Это помогло, но все же мне потребовалось много времени, чтобы смириться с тем, что всегда будут вещи мне неподвластные. Надо научиться принимать это.

Мне вспомнилось, какой была моя жизнь до сделки с Эго: я посвящала массу времени работе, которую столько же любила, сколько и ненавидела; у меня оставались старые друзья, к которым я была очень привязана, и в Лондоне я ни с кем не пыталась подружиться; после разрыва с Рики я не отважилась на новую любовь; после того, как Монти сказал, что у меня нет нужных качеств, я перестала писать.

— После папы я выбрала тот же путь, что и Бен, верно?

— Ох, милая ты моя. Каждый по-своему справляется с бедой. Но я надеялась, что однажды ты снова откроешься жизни. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, и, кажется, давно не видела тебя такой счастливой, как в эти последние несколько месяцев. Иногда перемены бывают очень полезны. — Мама протянула мне остаток брауни, и я взяла его.

— Я до сих пор жалею о том, что сказала вчера Бену, — призналась я. — И все-таки убеждена, что ему нужно снова начать жить. Как думаешь, он когда-нибудь сможет этому научиться?

— Кто знает? — ответила мама. — Быть может, он уже научился.

Мария: Ты уже решила, что будешь делать со своим сценарием?

Эви: Решила. В конце концов это оказалось не так уж сложно.

Джереми: А с привлекательным молодым вдовцом?

Эви: Тоже решила.

Мария: У тебя все получится!

Эви: Конечно. Но мне помогает осознание того, что вы все за меня. Мне очень повезло с вами.

Сара: Все это очень мило, но за торт ты все равно заплатишь.

39

Финал

ИНТ. КОНФЕРЕНЦ-ЗАЛ «ИНТРЕПИД ПРОДАКШНС» ПОНЕДЕЛЬНИК, 18 ФЕВРАЛЯ, ПОЛДЕНЬ

Монти, Эго и Сэм-и-Макс сидят в конце большого стола. Все стены в комнате стеклянные, поэтому видно соседнее помещение с разноцветными круглыми стульями, сотрудниками, играющими в настольный футбол, и автоматом для приготовления «Маргариты». Каждый из участников встречи держит в руках экземпляр сценария. У Монти уверенный вид. На Эго темные очки. Дверь открывается, входит Эви.

— …Просто немного отшлифовать, но, полагаю, все мы согласимся, что этот вариант более чем приемлем… — Увидев меня, Монти замолчал. Затем вновь нацепил на лицо свою обычную беззаботную улыбку, хотя глазами нещадно буравил меня через стол. Я видела, что мой бывший босс лихорадочно пытается понять, зачем я сюда явилась.

Эзра Честер наклонил голову, спустив очки на нос, и посмотрел на меня так, словно был поражен моей наглостью. Я выдержала пристальный взгляд Эго, предоставляя ему возможность высказаться.

Однако он водрузил очки на место, откинулся на спинку стула и уставился в потолок. Эго уже несколько дней не брился, на голове у него была кепка — хоть и дизайнерская, но опять-таки не вязавшаяся с его образом.

Сэм-и-Макс, расположившиеся напротив этих двоих, широко улыбаясь, поприветствовали меня и жестами предложили сесть.

— Ты что-то хотела, Эвелин? — осведомился Монти, делая вид, что несколько смущен моим бесцеремонным вторжением.

— Она пришла обсудить финал, — сообщил один из продюсеров, откидываясь на спинку и сплетая пальцы на груди. — Вчера мисс Саммерс сообщила нам по электронной почте, что у нее есть решение, о котором она с вами уже говорила. Мы внимательно слушаем.

Монти испытал явное облегчение. «Она опомнилась», — читалось на его лице.

— Вообще-то, — решительно начала я, хотя сердце выпрыгивало из груди, — я здесь, чтобы обсудить сценарий в целом.

Облегчение Монти сменилось паникой и беспокойством, однако профессиональная невозмутимость взяла верх.

— Боюсь, это моя вина, — не моргнув глазом заявил Монти. — Я возложил на свою ассистентку дополнительные обязанности, и она возомнила бог знает что. Эвелин, теперь это не твоя забота. Именно из-за подобного поведения я и вынужден был с тобой расстаться.

— Вы больше не работаете в агентстве? — спросил один из продюсеров, пристально воззрившись на меня.

— Я…

— Она уволена, — перебил меня Монти.

Сэм-и-Макс переглянулись. Один из них положил руки со сплетенными пальцами на стол.

— Тогда, по-видимому, нам всем будет интересно узнать, зачем вы пришли.

В глазах Монти, смотревшего на меня с дальнего конца стола, теперь сквозила мрачная удовлетворенность.

— Зачем попусту тратить время? Давайте сейчас же вызовем охрану.

Я встала. Сейчас или никогда.

— Я здесь потому, что это мой сценарий, — заявила я, взяв в руки переплетенный экземпляр, сама удивляясь собственному спокойствию. — Его написала я. И на нем должно стоять мое имя.

Мой бывший босс пошел красными пятнами.

— Вызовите охрану! Я сам это сделаю, хорошо? — Он шагнул к двери и распахнул ее.

— Подождите!

Монти в бешенстве оглянулся, желая знать, кто смеет его останавливать. Это был Эго. Он встал, уже успев снять темные очки и держа их в руках.

— Она говорит правду.

Что? Вид у Эго был такой, словно его сейчас вырвет, однако он все еще стоял.

— Не будь таким скромником, Эзра, — проверещал Монти. — Пожалуй, тебе пора взять паузу. Все знаменитости так делают, и в этом нет ничего постыдного. Начнешь прямо сейчас.

— Сценарий написала Эви. Я в лучшем случае ей ассистировал. —