Без них мне было плохо. Я и сейчас очень тоскую, когда они не со мной. Но теперь все они взрослые и ездят по белу свету без меня…

Василий с детства был очень разумный, спокойный и самостоятельный. И очень обо мне заботился. Обязательно подавал мне руку, когда я выходила из транспорта. Старался сделать так, чтобы к моему приходу из театра в доме было убрано. Мы очень любили делать друг другу сюрпризы, подарки, оставлять записки или смешные рисунки…

Он по-взрослому беспокоился, если я задерживалась. На съёмках «Ливня», обычно после ужина, мы собирались в номере у режиссёра Учкуна Назарова на репетиции. Васю я, не волнуясь, оставляла в нашем номере. Время было спокойное. Он читал, рисовал, лепил из пластилина. А потом умывался и ложился спать…

И вот однажды я немножко задержалась после репетиции. Вхожу в свой корпус, а администратор мне говорит: «А ваш сын выходил из номера. Очень о вас беспокоился!»

В номере – тишина. Василий сладко спит. На стуле рядом аккуратно сложенная одежда…

Утром спрашиваю его: «Ты зачем выходил?»

«Тебя искать!» – отвечает он.

«Зачем меня искать? Ты же знал, что у меня репетиция…»

«Я волновался. А вдруг тебя украдут и увезут в горы?!»

«Да, ладно! Кому я нужна?!»

«А знаешь, сколько таких, никому не нужных, увезли в горы!» – отвечает мне мой рассудительный шестилетний сын…

В доме у нас постоянно были какие-нибудь животные.

Как-то, когда Василию было лет восемь, он тайно от меня купил в «Зоомагазине» на Арбате (том самом!) хомячка и долго прятал его от меня в стеклянном аквариуме, придумав какую-то фантастическую историю про то, как «непонятным образом в аквариуме оказался хомячок». Когда я его «разоблачила», мы вдвоём занялись воспитанием хомячка. Покупали ему клетку, кормушки, корма, опилки. Назван хомячок был в честь любимого литературного героя – Снусмумрик…

Но неблагодарный хомячок умудрялся, протиснувшись сквозь прутья, сбегать и теряться на просторах квартиры. Один раз, когда мы уже отчаялись его найти, а всхлипывающий от горя Василий всё никак не мог заснуть, я неожиданно обнаружила зверька в огромной банке, которые соседка Лидия Дмитриевна всю зиму собирала на кухне для летних заготовок…

Хомяк, уже потный от невероятных усилий, тщетно пытался выбраться наружу…

Сколько же было счастья в глазах Васьки, когда я внесла в его комнату нашего беглеца!..

Была ситуация, когда мне даже пришлось отодвигать от стены огромную, тяжеленную деревянную стенку, чтобы вызволить забежавшее за неё вольнолюбивое животное…

Я уже не говорю о найденном за диваном большом гнезде, которое хомяк соорудил из крошечных кусочков бумаги – жертвой острых зубов зверька стали наши любимые книги, стоявшие на нижней полке…

Однажды, гуляя по Арбату, мы остановились у витрины всё того же «Зоомагазина». И Василий прочитал: «Цыплята мясные. 37 коп. штука». И спросил меня: «Наташа! А что такое „мясные“?»

Я где-то «плавала» мыслями и машинально ответила: «Наверное, потому, что на мясо…»

Вася ахнул. А потом твёрдо сказал: «Давай спасём хотя бы двух!» И мы спасли. Двух цыплят дома разместили в большой картонной коробке, куда был проведён свет и которую мы затянули марлей. Нас обоих потрясло, что цыплята едят «себе подобных»: мелко нарубленные крутые яйца и толчёную яичную скорлупу…

На этих кормах наши «мясные цыплята» начали очень быстро расти и развиваться, прогрызать марлю и бегать по комнате. А так как они питались теперь ещё и зёрнышками, то, съев маленькую горсточку зерна, они умудрялись обкакивать всю комнату…

Я просыпалась утром – и мыла пол. Приходила с репетиции – мыла пол. Перед спектаклем – мыла пол. И на ночь – мыла пол…

Саша и Паша (так мы назвали «мясных цыплят», поскольку не могли определить ИХ пол) в результате оказались петухами. Да ещё какими-то очень породистыми – у них были какие-то особенные гребешки и бороды. А нам-то что?! Они ели, пили, какали и устраивали длительные петушиные бои…

Становилось понятно, что наша совместная жизнь начинает становиться невыносимой. Я говорила Васе: «Давай их отвезём в деревню и подарим какой-нибудь бедной женщине!»

«Да! А она сварит из них суп!» – отвечал Василий.

«А давай мы поставим на них клеймо!» – предлагала я.

«Но она и с клеймом сварит из них суп», – резонно возражал сын.

Понятно, что этого допустить было нельзя. Но что делать?! Время шло. А петухи росли…

И вот однажды я ждала после спектакля гостей. Испекла два больших пирога – сладкий и капустный. Поставила их на стол. Ушла играть спектакль…

Прибегаю после спектакля домой. Василий спит в своей комнате. А в другой комнате на столе рядом с включённой настольной лампой – два пирога, но начинка склёвана. И сверху, распластав крылья, в каждом пироге лежит по петуху. Они, обожравшись, спят, разомлев от тепла и света…

А через пятнадцать минут должны прийти гости…

Моё терпение лопнуло, и я заорала: «Я из вас суп сварю!..»

Хотите верьте – хотите нет, но два петуха замахали крыльями от таких слов и взлетели, как два орла, и некоторое время полетали… А так как я, изумлённая увиденным, перестала на них орать, они приземлились и с достоинством ушли в свою коробку…

Гостей пришлось угощать колбасой, сыром и наскоро сваренной картошкой…

Ситуация становилась безвыходной. Но буквально через пару дней один знакомый сообщил мне, что в «Уголке Дурова» для представления требуются петухи. И наших Сашу и Пашу с радостью приняли в звериную труппу. Так они стали артистами. Династия!..

Но главным нашим приобретением стала кошка Мурка.

Вообще-то, мы поехали на Птичий рынок, чтобы купить котика. И не просто котика, а такого, что «вот мы посмотрим в его глаза и поймём: „Наш!“ И только тогда купим».

И вот мы бродим по Птичьему рынку. Хорошеньких котят – море, а «нашего» всё нет. Мы решили: ну, нет так нет, в другой раз…

Как раз в это время мы с Василием подошли к бабульке, у которой на дне сумки сидело нечто пушистое. И своими грустными зелёными глазищами эта кроха заглянула нам обоим прямо в душу…

Мы переглянулись и в один голос спросили: «Мальчик?» – «Мальчик!» – откликнулась бабулька. «Котик?» – захотели убедиться мы. «Котик-котик!» – подтвердила старушка.

И мы у неё этого котика купили, то ли за рубль, то ли за три – не помню. Пушистое создание ехало домой в такси за пазухой у Василия, всю дорогу попискивая…

Дома мы его накормили-напоили, поиграли и спать уложили. И жизнь закрутилась вокруг этого жизнерадостного игривого котёнка, которого мы сразу полюбили, только вот имени никак не могли придумать…